Шрифт:
Закладка:
— Две бутылки, — поправил его спарки, — а может, и три.
На «Лиллиан» все очень обрадовались, когда десять минут спустя корабль развернулся и взял курс на Галифакс. Капитан Кроу дал радисту текст радиограммы для передачи Фетерстону, сообщая о судьбе несчастного «Гаспара» и более счастливой «Лиллиан», которая на всех парах стремилась домой.
Фетерстон получил текст этой радиограммы в 14.45. В 15.05 спарки снова появился на мостике «Лиллиан». На этот раз он не сказал ничего, лишь молча сунул радиограмму в руку Роса жестом, который можно было понять только так: он сунул ему в руку скорпиона.
«БРИТАНСКИЙ ПАРОХОД „ЛЕЙЧЕСТЕР“ БРОШЕН НА 40°27′ СЕВЕРНОЙ ШИРОТЫ И 55°10′ ЗАПАДНОЙ ДОЛГОТЫ. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАЛИФАКС ОТЛОЖИТЕ И РАБОТАЙТЕ С „ДЖОЗЕФИНОЙ“, КОТОРАЯ ИДЕТ ИЗ СИДНИ. ПОДДЕРЖИВАЙТЕ СВЯЗЬ С „ДЖОЗЕФИНОЙ“. ПОДПИСЬ — ФЕТЕР».
Можно себе только представить, что слетело с уст Роса, когда он прочел эту телеграмму, так как есть определенные нормы вежливости, принятые при работе в эфире.
Пять минут спустя «Лиллиан» взяла курс на юг. Из бортового журнала «Фаундейшен Джозефина»:
«13.12. На траверзе — остров Скатари. Меняем курс 3 градуса восточнее. Ветер восток-юго-восточный силой 2 балла. Ясная безоблачная погода…»
Оставив за собой землю, «Джозефина» запрыгала по волнам. Ее широкая низкая корма, казалось, еще глубже погрузилась в воду, когда она со скоростью шестнадцать узлов устремилась на поиски погибающего судна.
Для Джона Коули, стоящего на мостике, эти поиски обещали быть не простым делом. У него были координаты местоположения «Лейчестера», но эти координаты основывались на прямом счислении другого корабля и могли иметь ошибку на много миль. Коули учитывал и непредсказуемое влияние Гольфстрима, как и его побочных течений, которые быстро сносили брошенное судно к востоку; местные же ветры могли явиться еще одним совершенно случайным фактором, влияющим на направление дрейфа.
Атлантический океан велик. Корабль же достаточно мал. Коули с облегчением вздохнул, когда из радиограммы Фетерстона, полученной после полудня, он узнал, что к поискам присоединилась «Лиллиан».
Теперь к неотмеченной точке в океане с севера и северо-востока подходили сходящимися курсами два буксира.
На рассвете 17 сентября оба буксира на предельной скорости мчались сквозь сильное волнение, которое все возрастало из-за урагана силой в семь баллов, идущего с юго-востока. Оба буксира не снижали скорость, но на обоих судах команды чувствовали все большее напряжение, думая о том, что может сотворить ураган с брошенным кораблем, имеющим крен в 70 градусов.
В 10.00 Робби Ватчер, радист с «Джозефины», позвонил на мостик.
— Я только что вышел на связь с «Троперо». Оно направляется в Монреаль и находится довольно близко от нас, всего около пятидесяти миль к северо-востоку. Вы не хотите поговорить с ними?
Коули хотел. На «Троперо» могли поделиться полезной информацией. Когда они последний раз видели «Лейчестер», корабль дрейфовал к юго-юго-востоку со скоростью 4–5 узлов. Это было тридцать часов назад. Если дрейф оставался постоянным, судно могло к этому времени отойти на 140 миль от того места, где оно находилось согласно последним данным. Коули нанес возможное положение «Лейчестера», изменил курс и сообщил обо всем на «Лиллиан». Он также предложил место встречи, и Кроу согласился встретиться с ним на пересечении двух линий координат в 22.00.
В 18.00 «Лиллиан» тяжело переваливалась среди сильных волн на том самом месте, где «Лейчестер» покинула его команда. Количество наблюдателей удвоили, и через час десять минут один из них заметил в море предмет. «Лиллиан» изменила курс, чтобы подойти ближе, но это оказалось всего лишь плавающее бревно.
В 22.00 видимость на нуле — ночь и шторм закрыли весь мир. Но темнота для радара — ничто. В 22.12 Велли Мялс, следивший за экраном на мостике «Джозефины», поймал сигнал на север от корабля. В течение десяти минут он внимательно следил за ним и решил, что это «Лиллиан». Взяв телефонную трубку на стенке рулевой рубки, он сообщил об этом Коули. Час спустя оба корабля в полной темноте южной ночи уже плыли рядом.
Всю эту ночь с экрана радара «Джозефины» не спускали глаз. (На «Лиллиан» радар не работал.) Когда глаза вахтенного офицера начинали уставать, его тут же сменяли. Всю ночь два буксира шли по следу, который мог оставить «Лейчестер» во время дрейфа, но на экране радара так ничего и не появилось.
В полночь Коули передал в эфир общее послание, подписавшись позывными «Джозефины»:
«ПРОСЬБА ВСЕМ СУДАМ ВЕСТИ ТЩАТЕЛЬНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ПОКИНУТЫМ БРИТАНСКИМ ГРУЗОВЫМ ПАРОХОДОМ „ЛЕЙЧЕСТЕР“. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ 39°47′ СЕВЕРНОЙ ШИРОТЫ 54°43′ ЗАПАДНОЙ ДОЛГОТЫ НА 12.00 16-ГО. ЛЮБУЮ ИНФОРМАЦИЮ, КАСАЮЩУЮСЯ ЭТОГО БРОШЕННОГО СУДНА, СЛЕДУЕТ ПЕРЕДАВАТЬ MFML».
Ни одно судно не ответило.
В 2.00 18-го Коули позвонил Кроу по радиотелефону, и капитаны договорились, как вести координированные поиски на следующий день. «Джозефина» должна была искать к югу, потом к востоку — оба парохода следовали под прямым углом к предыдущей схеме поисков.
Рассвет сопровождался ухудшением погоды.
Из бортового журнала «Джозефины»:
«06.00. Ветер северо-восточный. Судно сильно качает, оно клюет носом. Скорость снизилась. Мотобот на подставках разбило и смыло за борт сильной волной. Резиновая лента иллюминатора сорвана, выдрано несколько болтов, что вызвало течь в передней столовой…»
Оба маленьких суденышка попали в серьезное, весьма серьезное положение.
«Лиллиан», вынужденную снизить скорость до семи узлов, обильно заливало с кормы и носа, рулевому редко удавалось что-нибудь разглядеть через залитые водой стекла. Впередсмотрящий, стоя на огороженной надстройке над рулевой рубкой, на так называемом «обезьяньем острове», был вынужден привязаться к стойке нактоуза. Бинокль, которым он должен был обшаривать качающийся горизонт, запотел так, что стал абсолютно бесполезным.
В 9.46 Коули передал в Галифакс следующее сообщение:
«В ПРОШЕДШУЮ НОЧЬ РАДАРОМ ОБСЛЕДОВАНО 3120 КВ. МИЛЬ. РЕЗУЛЬТАТА НЕТ. ПОСТРАДАВШЕЕ СУДНО В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ВИДЕЛИ С КРЕНОМ В 70°. ВОЗМОЖНО, ЗАТОНУЛО ПРИ ВОЛНЕНИИ НА МОРЕ. СЕЙЧАС СИЛЬНАЯ ВОЛНА, ПРОВОДИМ СОВМЕСТНЫЕ ПОИСКИ К ЮГУ И ВОСТОКУ. НЕОБХОДИМА ВОЗДУШНАЯ СЛУЖБА СПАСЕНИЯ НА МОРЕ. РАДИРУЙТЕ О ПОМОЩИ В ПОИСКАХ С ВОЗДУХА».
В кабинетах «Фаундейшен маритайм» в Галифаксе царило настроение мрачное — везде, кроме кабинета Фетерстона. Все, казалось, говорило о том, что «Лейчестер» наверняка пошел на дно, но Фетерстон тем не менее отказывался допустить даже мысль о гибели судна. Его интуиция подсказывала ему другое. Фетерстону открыто не возражали, но он кожей чувствовал давление, которое оказывают на него, чтобы заставить отказаться от поисков.
Фетерстон мрачно взял трубку и переговорил с
