Шрифт:
Закладка:
- Он им и был – кивнул глава Замка – Всякое лишнее барахло здесь хранилось. Но несколько дней назад мы перенесли все в соседний уплотненный склад, пробили пару дыр в стенах и получили то, что получили… да ты и сам видишь. Хотя мы все еще в процессе…
- Вижу – согласился я, усаживаясь на предложенный деревянный стул, вышедший из рук некоего здешнего умельца.
Вторая комната была превращена в зал оперативных совещаний, и он же место для встреч. Центр помещения был занят составленными в квадрат крытыми медвежьими шкурами скамьями, посередине несколько низких столов. У одной из стен узкий стол с кухонными принадлежностями – ничего лишнего, но чай заварить можно, если принести кипятка. Есть и пара узких нар с одеялами – чтобы отдохнуть прямо на месте. Как раз сейчас тот мужичок в кепке деловито закреплял на стене растяжку со шторой – можно будет отгородиться. А на другой стене то, к чему я сразу прикипел взглядом – карта. Круглая карта на склеенных воедино листах различной бумаги. Большая почти правильная окружностью… стоп… это не окружность. И не совсем овал. Это скорее правильный круг с чем-то вроде выпирающей широченной опухолью с одной стороны. Этакий смешной перекос правильных линий. Расширься «шишка» еще немного – и получится овал. И если сейчас обозначающая Столп круглая отметка находится в центре круга, то превратись он в овал, и пойманная льдом исполинская тварь окажется в стороне от центральной точки фигуры. Почему перекос вправо? Хотя это здесь отображено так, но на бумаге нет отметок севера или юга.
Заинтересовавшись, я подошел ближе и вгляделся пристальнее. В первую очередь я отметил десятки точек с именами. Вот точка поименованная «Бункер Старого Капитана». А раз она тут, то если проследить пальцем вот сюда, по прекрасно уже знакомому мне маршруту, то… мой палец уперся в точку, где располагался наше родное убежище, и я удивлением прочитал вслух его название «Аврора». Обернувшись, я встретился взглядом с Михаилом Даниловичем. Тот, уловив удивление в моем голосе, в свою очередь развел руками:
- А ты не знал, что ли?
- Да как-то…
- Хотя имен у убежища нашего хватает, но официальным считается Аврора.
- А назвали в честь богини, крейсера или…
- Крейсер Аврора, конечно! Но в эфире чаще всего звучало его народное название: «Добрый Дом».
- Да уж… - я снова повернулся к карте и быстро отыскал посещенный мной бункер луковианцев.
Да тут столько точек крупных и мелких, что глаза разбегаются. И отмечены не только убежища. Вот прямоугольные заштрихованные области, помеченные как «Лесоповал», а дальше «Кирпичный завод». Снова я повернулся в недоумении и опять получил пояснение:
- Дрова и кирпич, само собой.
- Там под снегом было что-то вроде…
- Старый парк с толстенными деревьями и пяток разрушенных до основания кирпичных домов и технических построек. Оттуда и взялась большая часть строительного материала, из которого возведен наш новый дом. Я порой гляжу на эту карту и дивлюсь – и откуда у наших предшественников находилось столько энергии и смелости? Ведь они жиле в адских условиях… едва выживали… и все равно организовывали поисковые экспедиции, копали снег и ведь находили многое… да и спасательные патрули отправляли – и ведь спасали кого-то! А мы вон какие усталые…
- Потому что сытые и в тепле – ответил я – И потому что завтра будет сытно и тепло. Тепличные условия утомляют и развращают. Так что там с луковианцами, Михаил Данилович?
- Да вроде как в порядке все с ними. Там в эфире такое началось после рассказанной нами истории о предательстве луковианца Пальмиры и его подлого саботажа. Из звездный бункер тут же публично отрекся от Вудро и пояснил – мы мол тут не при делах, всем желаем только процветания, все мы братья с одинаково поломанными судьбами. Ну… мы возражать не стали. Ведь не знаем как там на самом деле все произошло и что творилось в голове старого луковианца. И чуть позже их головной бункер снова на связь вышел.
- И что сказали?
- Попросили встретить добром и теплом – улыбнулся Михаил Данилович.
- Погодите… так они сюда собрались?
- Они уже в пути. Движутся на двух вездеходах, прибытие ожидается где-то через сутки.
- Ого…
- Вот тут в точку – другого слова и я не подобрал. Не считая пары матерных.
- Вот сейчас все стало понятно – я оглянулся назад, на комнату заставленную аппаратурой, где появилось еще пара деловитых старичков и столько же старушек, прикативших на двух бесшумных деревянных тележках дополнительное оборудование. Они промелькнули мимо дверного проема и пропали, но я успел заметить пузатые колбы с алой смазкой, бухты проводов, стальные трубки с креплениями и вроде как большую ламповую плату – такие раньше были в старых телевизорах.
- Почему мы создали здесь резервную комнату связи?
- И скорей всего не только ее – заметил я, провожая взглядом очередную тележку.
Казалось бы мелочь – обычная деревянная двухъярусная тележка. На таких в старину по отелям развозили завтраки гостям – только прикрыв их белоснежными скатертями. Потом дерево сменилось на нержавеющую сталь и алюминий, но суть осталась та же. И восхищался я не самим самодельным ладным тележкам, выглядящим так красиво, что многие прикупили бы домой в качестве домашнего передвижного бара. Нет. Я восхищался старыми, но совсем не дряхлыми и не немощными умными жителями Замка. Их тела уже не были способны выдерживать чрезмерную физическую нагрузку – и они создали красивые бесшумные тележки, вырезав детали из найденной в снежной пустоши древесины. Понадобилась работоспособная техника и аппаратура – и нашлись создавшие ее светлые умы. Чего стоит только та ламповая плата с большой стеклянной колбой по центру – а ведь она действительно может быть вынута из чрева старого телевизора.
Вслух же я произнес иное:
- Вы перебираетесь в центр цитадели. Подальше от возможных рубежей обороны.
- Какие красивые слова – рассмеялся Михаил Данилович – Но слова верные. Замок защищен неплохо. Но он все же с краю. Если начнется кровавая война…
- Война? – я аж поперхнулся – Михаил Данилович… не слишком ли громкое слово для…
- Для кучки усталых стариков?
- Я так никогда не думал и думать не собираюсь. И буквально пару минут назад размышлял о том, сколько всего было достигнуто этими самыми
