51

На торпеде триптих, например: Николай Угодник, Христос, Мадонна с Младенцем. И – рядом – «бляди позирующие»… Затылок Степаныча (и если не будут хорошо работать два этих триптиха на торпеде, тогда укрупнение (деталь) без затылка, а только торпеда в кадре).

52

Растеряев – «Комбайнёры» / «Ромашки» – звучит в машине Николая, когда они едут на пикник.

Растеряева дать услышать Филипу Глассу (гармошка как органный инструмент (меха – вибрирующая мембрана)). Чтобы Гласс, возможно, сделал нечто из этих гармоний, используя этот звук. Составил бы из «простонародного» звучания нечто, обрамлённое классическими формами…

53

Общий план. Отражение в озере совершеннейшей глади. Машины въезжают одна за другой на берег, давно облюбованный под BBQ.

54

Из Пашкиного авто – «О боже, какой мужчина»;

Степаныч тихонько: «Паш, выключи эту мудянку».

Павел выключает.

Степаныч: «Дмитрий», – кричит, подзывает его рукой и идёт ему навстречу.

Анжела: «Паш, ты чё?»

Степаныч: «Анжел, ну дай насладиться тишиной».

Подходит к Дмитрию. Далее текст про оружие…

55

Бутылки (стекло) – сколько? Разнокалиберные (алкоголь и другие напитки). Множество… На сколько дублей?.. С обеих сторон бревна – битое стекло. Традиция этой забавы у них давняя. Сколько дублей будет?

56

Николай (обернувшись на друзей) рассказывает правила стрельбы и стреляет первым. Возвращается ко всем. Одним куском снимаем весь (!) эпизод, от начала вплоть до момента, когда Паша уходит за портретами.

57

Монтажная врезка. Крупно (через бутылки) пустой выстрел Паши. Нужен / нет??

58

Рокировка этих двух фраз.

59

Во время стрельбы – последние несколько пуль – мы видим лицо Степаныча (крупно). Дострелял магазин и разворачивается к своим друзьям-собутыльникам.

60

Анжела: «Ну чё, Степаныч, насладился тишиной?»

61

!!! Параллельно с этим текстом. Едва слышно.

Анжела: «Ну чё, Лиль, может мясом займёмся?»

Лиля: «Давай».

Уходят.

Дима: «Я вам помогу».

Идёт следом.

А уже пересекаясь с Пашей, говорит: «Пойду мангал поставлю».

62

Почему он за ней следует, а не она за ним, например? Кто тут кого преследует? Что, вообще говоря, между ними? Страсть? Любовь? Так, приключение? Недоразумение? Какой природы это наваждение (солнечный удар)? Надо ли тут нам вносить какие-то детали, свидетельствующие о том или ином?

63

Степаныч – служебный какой-то, почти картонный персонаж. Служебность эту его нужно как-то побеждать. И вообще – немало слов ради слов.

64

Обсудить, внести необходимость этой фразы.

65

Не слишком ли?

С какой бы стати ему идти с «таким» вопросом к архиерею? И – только не «монастырская прогулка», это будет комично; у архиерея какая-то же деятельность, вроде как на правах административной, то есть «чиновной», а значит, кабинет может быть? Он служит в храме или как? Или где-то в другом месте, за другим делом застать нам его? Почему это Вадим Сергеевич будто бы «отчитывается» перед архиереем? С чего бы это вдруг власть просит совета (или что он там делает?)? Почему такой заискивающий тон? Он его отчитывает как юнгу какого. Не должен архиерей говорить с ним как с младшим…

Может быть, в первой встрече с архиереем опустить фразу «вся власть от Бога». Тогда она прозвучала бы только здесь… Хотя как повтор она становится значительней от этого рефрена. Надо избежать возможности такой трактовки этого эпизода, будто власть под церковью; будто церковь ею управляет и рассказывает, что следует делать, а что нет; власть же будто бы перед нею лебезит… А вообще-то говоря – церковью она только «прикрывается». Смирная, «покорная», на самом деле творит она, что ей вздумается. А «на людях» выглядит, словно набожная, со свечками в руках, да в платочках. Однако церковь эту её (власти) необходимость использует. И только то. Не назидательство – она умна, – а как бы служа общему делу.

66

Некоторые, а такие есть, считают, что нами брошено обвинение в лицемерии всей церкви. Таким я хочу напомнить, что церковь – это не собственность иерархов, а собрание всех верующих. Церковь – не камни, из которых сложено здание и не служители культа. Тело церкви – это все верующие люди совместно. Рассуждая дальше, легко прийти к простому выводу: наблюдая в храме за таинством молитвы, не можешь знать, что лежит в сердце того или иного. Бог там – или самообман, обрядоверие и язычество, или простое, незамысловатое лицемерие. Знать человеческое сердце не дано никому. Только по плодам. А плоды случаются разные, и, думаю, всем нам это хорошо известно. Есть такое понятие, в кругу людей воцерковлённых и самими священнослужителями употребляемое, как «двойник церкви». Двойничество как понятие ложности, болезни и даже оборотной – инфернальной – стороны самого явления. Это понятие, с которым сами верующие сопрягают лицемерие, часто проявляющееся в церковной жизни. Вспомните в этом фильме лица простых людей, стоящих в церкви, – особенно лицо девочки в белом платке, или других прихожан, никак не связанных с чиновниками в первом ряду пред солеёй. Было бы глупо и несправедливо позволять себе обобщения: «Все молящиеся в храме – лицемеры», – но и нельзя не доверять собственным чувствам, когда они подсказывают тебе, что тут или там пахнет ложью. И даже не в прихожанах дело – Бог им судья, сами как-нибудь с содержимым своего сердца разберутся, а в самом устройстве этого института, возможно, в его практиках, в его уставе, позволяющем упразднить равенство между «божьими детьми» и создающем соблазн власти над «рабами божьими».

Если лидер духовный забыл о Боге, а светский – не думает о благе народа, каким мы найдём этот народ?

67

И не будет. Да и кто будет доказывать? Кому?

68

Дима. Крупно.

69

Настроение сцены!! Отказаться от идеи курения на мосту. Толкнули машину и пошли в дом. На ходу – курят. Может, кто-то один из них только курит. Решить на месте.

70

«Может быть».

71

Николай: Не буду.

Анжела: Давай выпьем…

Николай: Давай.