Элиза, напротив, не отвела взгляда.

– Нам сообщили, что Серафу Клэр требуется сопровождение, и мы с иш Джоной вызвались.

Вскоре Клэр с цоканьем вернулась к нам, Тобиас следовал за ней. Я поймала его взгляд поверх ее ярко-розовых перьев, и от тревожного блеска в нем у меня сжались зубы.

– Прошу прощения, неоперенная Селеста, – произнесла Клэр. – Хотя я прилетела, чтобы поздравить тебя и взглянуть на твои милые крылышки…

Ох, проклятия копились в моем горле. Я загнала их вниз и подальше от своего разума, но одно, должно быть, вырвалось на свободу, поскольку мои крылья сбросили еще одно перо. На этот раз оно не задело Ашера. Просто пролетело мимо его руки и приземлилось возле моего остроносого черного ботинка.

Ашер прижался губами к моему виску.

– Т-ш-ш.

Клэр взглянула на мое покачивающееся фиолетовое перо.

– Я также пришла, чтобы одолжить твоего сопровождающего на референдум, где необходим его голос. – Она подняла взгляд на меня, уголки ее рта приподнялись. – Ни минуты покоя для Семерых.

Не знаю, хотела ли она пошутить, но никто даже не хихикнул.

– Я верну его тебе в кратчайшие сроки. – Ишимы словно были прикованы к ее телу, одновременно повернулись.

В моих легких нарастал крик. Набирал обороты. Вцепился в трахею. Я сжала зубы и заставила его отступить, опасаясь, что мой гнев принесет больше вреда, чем пользы.

Прищуренный взгляд Ашера проследил за сородичем-архангелом, но его тело оставалось прижатым к моему.

Клэр, должно быть, почувствовала, что он не следует за ней, потому как она повернулась.

– Сераф, если Элизиум для тебя больше не стоит на первом месте, придется созвать другой референдум, и на этот раз тот, где твой голос не потребуется.

Угроза запульсировала во мне. И в Ашере тоже. Он вибрировал от едва сдерживаемой неприязни.

– Тобиас, – рявкнул он.

– Не отойду от нее, брат.

Я подавилась словами «не уходи».

Ашер осторожно оторвал мои пальцы от своего рукава.

– Я скоро вернусь, levsheh. Обещаю.

Я попыталась прижаться к нему, но он уже отошел.

Последовав за Серафом Клэр, он прорычал:

– Давайте покончим с этим побыстрее.

Я прижалась к Тобиасу, чья рука, твердая, как у Ашера, но не его, обвилась вокруг моего дрожащего тела.

– Он вернется, Селеста. Ты знаешь, что вернется.

Единственное, что я знала, это то, что у меня нет сил держаться.

– Иди с ним, Тобиас. Иди с ним и убедись… Убедись, что он… ведет себя должным образом.

Тобиас подвел меня к одному из столов, отодвинутых в сторону, чтобы освободить место для вечеринки.

– Ашер и плохое поведение? – Он выпустил воздух уголком рта, будто это самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал.

– Он едва не задушил ее, когда она заставила мои крылья появиться. – Как я могла не знать, что архангелы способны управлять крыльями?

Тобиас выдвинул стул и помог мне сесть.

– Как ты и сказала, он едва не задушил ее. У него вспыльчивый характер, но он знает, чем рискует, когда дает волю гневу.

– Пожалуйста, Тобиас… Прошу, иди за ним.

Офаним сжал губы, словно обдумывая мою просьбу.

– Михаэль! – позвал он, и к нам подошел ангел с коротко стриженными волосами, темной кожей и полуденно-голубыми крыльями.

– Не мог бы ты подняться в Элизиум и выяснить, что за новый референдум?

Взгляд Михаэля метнулся ко мне, затем обратно к Тобиасу.

– Конечно. Дети спят. Я останусь, пока не проголосуют, если вы не против?

– Спасибо. – Когда Михаэль ушел, покачивая бледно-голубыми перьями, Тобиас сел и взял меня за руки, которые я крепко сжала. – Все будет хорошо, Селеста.

Если бы я только разделяла хоть каплю его уверенности.

Глава 51

Прошел час. Затем два…

Столовая опустела, остались только Тобиас, Габриэль – который вернулся без Адама – и я. Мужчины разговаривали приглушенным тоном, но, даже если бы я напряглась, чтобы расслышать хоть что-то за шумом в ушах, они использовали ангельский, единственный язык, который я не понимала. Я догадалась, что они обсуждали неприятные сценарии.

В коридоре раздались шаги, а затем появился крылатый мужчина. Моя спина выпрямилась, позвонки слились воедино, пока фигура и цвет крыльев не просочились в мои роговицы.

Не мой ангел.

Михаэль направился к нам, его тонкое тело напоминало лезвие, пришедшее отрубить остатки нашей надежды. Он сказал что-то на небесном языке, отчего Тобиас замер, а Габриэль зашипел.

– Что? – спросила я дрожащим голосом.

Глаза Михаэля, такие же бледно-голубые, как крылья, остановились на мне.

– Они забрали его ключ к потоку.

Мое тело онемело.

– На каком основании? – прорычал Тобиас.

– Сказали, что предупреждали его, но он нарушил условия испытательного срока. Но они также заверили, что это временно.

Тобиас оттолкнул стул так резко, что ножки заскрипели по кварцу.

– Насколько временно?

– Всего на два месяца.

– Всего два месяца? – Взмахнув руками, Тобиас вскочил со стула. – Эти пернатые – болваны.

– Тобиас! – охнул Габриэль, окидывая быстрым взглядом опустевшую столовую.

– Два месяца – неслучайное число! Именно столько осталось Селесте! Они намеренно держат его подальше.

– Возможно, но оскорбления заставят их забрать и тебя. – Грудь Габриэля тяжело вздымалась.

Мое горло горело. Веки тоже. И все же остальная часть тела словно покрылась льдом. Всхлип толкнулся в мою челюсть, вырвавшись из судорожно сжавшихся легких. Пустынный звук эхом отразился от расписного купола и светящегося камня. Я прижала кулак ко рту, закусив костяшки пальцев.

Тобиас присел рядом со мной и обнял мое дрожащее тело.

– Я поднимусь туда, Селеста. Поговорю с ними.

Я отпрянула.

– Ты не можешь.

– Я…

– Адам, – пробормотала я. – Подумай об Адаме.

Он поджал губы.

– Ашер все равно не сможет мне помочь. Я про миссии. – Мои эмоции исказили тон моего голоса и вид лица Тобиаса. Комната, казалось, засияла чуть ярче, а затем так же быстро потемнела. Я ухватилась за изогнутый край стола, чтобы не упасть. – Мне нужно… добраться до отеля и собрать вещи… и…

– Михаэль все сделает.

Оцепенение. Я впала в оцепенение.

– Мне нужно выбрать следующую миссию.

– Нет, не сейчас. – Тобиас сжал мои дрожащие бедра своими большими руками. – После ночного отдыха ты выберешь грешника.

– Я не могу остаться здесь. Я девушка.

– Ох, к черту их и их правила.

– То-би-ас, – процедил Габриэль имя мужа.

– Что? Ты хочешь выставить ее на улицу?

– Нет. Конечно, нет. Она даже может занять нашу кровать. Я просто хочу, чтобы ты вел себя потише.

– Может, в этом и проблема? Все мы такие тихие! Молчание – бич нашего существования. Думаю,