ещё интереснее, сведения о заказчике моих приключений братья Ротти собирали не в пример куда более скрупулёзно. Среди принесённых мне рыжим вейсфольдингом бумаг нашлись результаты проведённого братьями опроса проводника, притащившего на встречу с ними моего пока незнакомого недруга, а также доклады уличных мальчишек, по поручению всё тех же братьев Ротти непрерывно следивших за заказчиком с момента его ухода и до получения задатка, запись опроса хозяйки дома, сдавшей ему квартиру… да, здесь даже нашёлся обрывок багажного транзитного талона с обозначенной на нём датой прибытия чемодана моего незнакомца в порт Тувра, и, что ещё занимательнее, датой его грядущего отбытия, до которого осталось всего двое суток, между прочим.. Чудно, конечно, но факт.

Впрочем, если учесть особенности «работы» силовиков Ротти под крылышком профсоюза ложки и поварёшки с их очевидным стремлением не вляпаться в дела, что могут идти вразрез с интересами «крыши», такое внимание к подноготной возможных заказчиков вполне понятно. Как и ворох отчётов, должный в случае чего прикрыть тылы самих братьев-франконцев от неудовольствия собрания участников содружества.

Со мной же… драхх знает почему, но братцы-кролики ограничились лишь той информацией, что передал им заказчик, да коротким докладом от всё тех же вездесущих уличных мальчишек, наблюдавших за мной, как следует из всё тех же бумаг, один-единственный день. А это, если вспомнить, был мой законный выходной, который я посвятил домашним делам и… помощи Дайне.

Ха! Теперь понятно, что убедило франконцев в моём статусе эмигранта-наёмника. В купчей, выданной орчанке окружным советом, её дом остался за прежним номером, тогда как моё «Огрово» после размежевания участка обзавелось новым адресом. Вот только о самом факте разделения известного всем жителям Граунд-хейла домовладения на две части никто не объявлял. Есть купчая, зарегистрированная с окружном совете, есть землеустроительное дело, хранящееся в соответствующем столе городского совета… и, собственно, всё. Так, за кого же ещё, как не за наёмного работника, могли принять синекожего громилу, работающего во дворе домовладения, принадлежащего некой орчанке-артефактору, для удовольствия содержащей ещё и небольшое питейное заведение?

Недоработали братца-кролики. Ой, недоработали. Вот, Леддинг словно чуял грядущие неприятности со взятым ими заказом. Не поленился ведь обратиться к землеустроителям, где получил выписку о владельце «Огрова»… которую, кстати, он не преминул приложить к кипе переданных мне бумаг. То-то вейсфольдинг вчера мелким бесом передо мной рассыпался. Понял, в какую кучу дерьма втащили его подчинённые, взяв заказ на полноправного подданного… и поспешил разрулить проблему лично. Немного опоздал, правда, но тут уж кому как везёт.

— Что ты там такое интересное читаешь, если не секрет, Грым? — осведомился возникший перед моим столиком Падди, как всегда не вынимающий изо рта длиннющего чубука трубки, и оттого привычно окружённый облаком удивительно ароматного и ничуть не раздражающего табачного дыма.

— Отчёт о нападениях на одного юного беззащитного турса, — откликнулся я, привычно черкнув ответ меловой пылью по грифельной доске, стоящей на моём столике рядом с кружкой холодного освежающего кваса. Напитка, в Тувре прежде неизвестного, и, честно говоря, не пользующегося особым спросом среди посетителей «Огрова», что не мешает мне каждую неделю сменять опустевший бочонок на полный, настоявшийся в погребе. А что? Если уж я не могу есть обычный хлеб без плачевных последствий для моей «нежной» пищеварительной системы, то хотя бы так имею возможность насладиться хлебным духом.

— О, как! — Падди подманил телекинезом массивный стул, стоявший у барной стойки, и тот послушно подлетел под пятую точку мага. Усевшись, хафл водрузил локти на столешницу, сложил ладони в замок и, удобно устроив на них свой острый подбородок, с выжиданием уставился на меня. Молча.

— Ну? — не выдержал я, откладывая в сторону прочитанную стопку бумаг.

— Что? — изобразил недоумение Падди, отчего его брови устремились куда-то вверх под чёлку белобрысых волос, и даже серебристые конопушки засияли как-то подозрительно честно… Вот же, актёр погорелого театра!

— Не нер-рвирруй меня, — рыкнул я на друга. Тот хмыкнул и, затянувшись, выдул целое облако дыма, тут же окутавшее его почти непрозрачным облаком. А когда белёсое марево лениво поднялось к потолочным балкам, передо мной уже сидел не беспечный коротыш-хафлинг, мальчишка с вечной улыбкой на устах, а предельно серьёзный, сосредоточенный боевой маг, в котором уже ощущались отголоски той тяжкой силы, что постоянно сопровождает его деда, Старого Уорри Берриоза.

— Ты ведь не думал, что я позволю тебе разбираться в этом деле в одиночку? — осведомился Падди, растягивая губы в улыбке. Вот только обычного задора в его оскале не было ни грана. Зато злого предвкушения хоть отбавляй!

— Почему нет? — пожал я плечами, старательно игнорируя столь резкие изменения в поведении хафла.

— Потому что я не хочу пропустить грядущее веселье? — изогнув одну бровь, ответил вопросом на вопрос молодой Берриоз, и тут же, не давая себя перебить, добавил: — а кроме того, ты мой друг, синекожий! И моя семья перед тобой в долгу. Выбирай любой вариант — не ошибёшься. Итак. Когда мы идём бить морды?

Я вздохнул, потом ещё раз… потом попытался найти спокойствие в переплетении потолочных балок. Не нашёл. Перевёл взгляд на застывшего в ожидании ответа хафлинга и, вздохнув в третий раз… махнул на всё рукой.

— Сегодня вечером, — меловая пыль скользнула по грифельной доске длинным росчерком. — Мы идём в гости сегодня вечером. После закрытия заведения.

— Вот и славно, — Падди расслабленно откинулся на спинку высокого барного стула и, радостно сверкнув глазами и конопушками, хлопнул в ладоши, после чего заорал на весь полупустой ввиду раннего времени зал «Огрова». — Лима, беда моя рыжая! Тащи эль и перцовый гон! Я сегодня буянить буду!

— Не в мою смену! — материализовавшаяся перед нами огненно-рыжая хеймитка вздёрнула носик и, погрозив хафлу пальчиком… приземлила на стол, заставленный закуской и выпивкой, поднос. — Будешь бузить, выгоню к драхху и больше на порог не пущу! Осознал, белобрысик?

— Проникся, — сворачивая пробку бутылки с гоном, весело ухмыльнулся Падди, вновь превращаясь в легкомысленного балбеса, и договорил, глядя преувеличенно преданным взглядом на суровую Лиму: — Здесь я буду тих и нежен… но только ради тебя, огненная моя!

— Балабол! — припечатала та и алым росчерком исчезла за барной стойкой.

[1] Механик — здесь, общепринятое обозначение специалиста в какой-либо области магии или артефакторики (не создателя-учёного-исследователя, а профессионала в применении магических приёмов или артефактов определённой направленности, эдакого инженера-эксплуатационщика от магии).

Глава 5.