что несколько секунд я просто молча смотрел на своего гостя, пытаясь осознать сказанное им. А вот вейсфольдинг явно почувствовал себя очень неуютно под моим неподвижным взглядом. Иначе с чего бы ему так ёрзать и обильно потеть?

Появившийся рядом Луф стукнул по столу двухпинтовым сосудом с дубовым гоном, принесённым им на смену уже опустошённой нами бутылке, и я словно очнулся.

— С одной стороны, выгоды такого соглашения очевидны. Как для меня, так и для вас. Но такой договорённости можно было бы достичь и без моего участия в вашей организации. Зачем я вам в ней понадобился, мейн Леддинг… и чем я должен буду расплачиваться за такое благоволение? — заструившийся по доске мел заставил моего отчего-то напрягшегося собеседника встряхнуться.

— Какая плата, уважаемый Грым?! — почти неподдельно удивился вейсфольдинг. — Разве две либры в год — это плата? Всего лишь небольшой вклад в общую копилку организации, позволяющий нам содержать достаточный штат работников для решения общих вопросов содружества. И только. Но поверьте, даже эти мизерные траты с лихвой перекрываются теми преференциями, что предоставляет наша организация своим участникам.

— Согласен, сумма невелика. Но я не услышал ответа на свой вопрос. Зачем вам нужно моё участие в содружестве?

— Пф, — из толстяка словно воздух выпустили, а на обрамлённом завитками рыжих бакенбард лице нарисовалось натуральное облегчение. Э-э, он, случаем, не обделался, а? Нет, ну мало ли?

Пока я настороженно «принюхивался», Леддинг справился со своими эмоциями и даже ухитрился бледно улыбнуться в ответ на мой заинтересованный взгляд.

— Прошу прощения, уважаемый Грым. Привычка торговца. Если речь зашла о деньгах, то ни о чём другом рассуждать мы уже не способны. Профессиональная деформация, если вы… впрочем, да… — окончательно запутавшись к концу своей тирады, вейсфольдинг затих, но почти тут же встрепенулся и заговорил, как ни в чём не бывало. — Прошу прощения, уважаемый. Итак, вы спрашивали, почему я так радею за ваше участие в нашей организации? Ответ прост. Подобный ход разом снимет любое возможное напряжение в ходе разбирательства по делу братьев Ротти — как между самими участниками содружества, так и по отношению к вам как поводу для этого разбирательства. Это первое. Второе — расширение влияния организации. Может быть, вы заметили, что в ближайшей округе нет ни одного пратта, хотя, учитывая количество здешних жителей и близость рынка, таковых должно быть немало.

— На рынке достаточно едален и кухонь, чтобы любой пратт в его окрестностях прогорел, не проработав и полугода, — кивнув в ответ на речь собеседника, отозвался я.

— Именно! — от избытка эмоций Леддинг хлопнул себя ладонями по ляжкам. — Вы совершенно правы, уважаемый Грым. Любой обычный пратт! Но ваше заведение не назовёшь обычным, не так ли? И судя по количеству посетителей, что ежевечерне наведываются в «Огрово», разорение от недостатка клиентов вам не грозит. А всё почему?

— Почему? — вслух повторил я следом за вейсфольдингом.

— Новый подход к делу! — распалившийся, раскрасневшийся рыжий праттер воздел указующий перст вверх и, разом опустошив стакан с гоном, затараторил: — Ваше заведение заняло свою нишу. Вы не стали конкурировать с многочисленными рыночными едальнями, сделав упор на совершенно другие услуги! Для одних — возможность отдохнуть после рабочего дня с рюмкой горячительного или кружкой отменного эля. Для других — место для спокойных переговоров в тиши и дали от сутолоки и вечного рыночного гомона… да просто уютный уголок, где можно перекинуться парой слов со знакомыми, услышать сплетни о жизни Граунда и поделиться собственными новостями… Ещё бы завести пару игровых столов…

— Пр-ринципиально пр-ротив, — прохрипел я, но, опомнившись, вновь перешёл на общение через записки. — Игроки — это азарт и лёгкие деньги. Азарт — это эмоции, ведущие к конфликтам, а лёгкие деньги будят жадность и неосмотрительность. Мне не нужны драки и скандалы в заведении, и грабежи за его порогом.

— Может быть, вы и правы, уважаемый Грым, — понимающе протянул Леддинг и, чуть подумав над услышанным, решительно кивнул. — Там, где крутятся, как вы выразились, «лёгкие деньги», всегда появляются желающие получить их ещё более лёгким способом. А это дурно влияет на репутацию и доходы… Согласен. Игровые столы в подобном месте — это лишний и совершенно ненужный риск.

— Рад, что вы оценили мою задумку, но я до сих пор не услышал ответа на свой вопрос, — я постарался вернуть Леддинга к интересующей меня теме… и мне это даже удалось.

— А? Да. Так вот, уважаемый Грым, — вейсфольдинг замялся, явно пытаясь сформулировать мысль поточнее. — Содружество праттеров объединяет достаточно обеспеченных разумных, многие из которых хотели бы вложиться в расширение своего дела, но… место! Как бы ни был велик Каменный Мешок, его размеры всё же конечны. А из этого следует, что и количество праттов в городе тоже не может расти до бесконечности. Учитывая же, что попытка сунуться в богатые районы даже для нашей организации может стать фатальной, ситуация для участников содружества, вынужденных тесниться лишь в портовой части города и Граунде, и вовсе становится безвыходной. В конце концов, деньги, не приносящие дохода, это прямой убыток, понимаете?

— Вполне, — кивнул я в ответ.

— Вот-вот. Прежде рыночные площади оставались эдакими белыми пятнами для праттеров. Абсолютно негодные места для ведения нашего дела, по общему мнению, представляете? А ведь только в портовой зоне имеется четыре рынка, занимающих весьма немалые территории, — протянул Леддинг. — Но вот, нашёлся разумный с незашоренным взглядом, и ситуация враз изменилась на противоположную. А вместе с ней… азарт и жадность, да?

— Не понял, — честно признался я. Вейсфольдинг протяжно вздохнул.

— Если я приму вас в содружество, это поможет снизить накал страстей среди тех участников, что уже сейчас начинают присматриваться к вашему делу. Понимаете, уважаемый Грым, чисто формально, ваше заведение не является праттом… с точки зрения нашего содружества. А это значит, что любой из участников нашей организации может открыть подобное дело, не оглядываясь на установленные нами правила и заключённые соглашения. Начнутся склоки, обиды, нечестная конкуренция и подковёрная борьба, которые неминуемо приведут к ослаблению содружества. А мне не нужны такие потрясения в организации, службе которой я отдал двадцать лет собственной жизни. Но, как говориться, не можешь предотвратить — возглавь!

— Пр-рецедент, — понимающе прорычал я.

— Именно, — довольно улыбнулся Леддинг. — Приняв вас в нашу организацию, я создам прецедент, благодаря которому открытие нашими