— Ну ехать можно?

— Можно… Хм… Смотрю ты уже привыкла к местным чудесам…, а вот я, что-то не очень…

— Поедем на хуторок, мы ж так и не доехали, да и дочка хочет…

— Дочка?… — Олег, резко выпрямившись от неожиданного заявления, треснулся со всего размаха головой о стойку и вскрикнул:

— Уй! Как дочка? А чего же ты молчала о дочке то?!..

— Ну мы еще неее…, как бы этооо…

— Не успели оформить это… — Лиза не смущаясь выручила мать, и потянула ее к Лагидзе, что бы захватив, уже успевшего понравиться ей, вполне довольного собой, дедушку, отправиться смотреть будущее место, где собирается жить ее семья, и разумеется, она сама.

К ним присоединился отец Олег, как он сказал, чтобы узнать место, где ему всегда будут рады. Перед отъездом новоиспеченный «отшельник», о чем-то поговорил с Никодимом и Серафимом наедине, и затем, похристосовшись по-христиански, отправился к УАЗу.

— О чем это вы так серьезно с этими бородатыми дядьками, отец Олег?

— Теперь другое служение…, прежде нужно отцу духовному позвонить, благословиться, а затем… Ох, много тут тайн, и те, что мы видели только их поверхность, но вам про и думать не нужно…

Не доехав метров пятисот, компания вышла, а машину отправили с Олегом к озеру, чтобы самим пройтись пешечком, наслаждаясь красотой, звуками, запахом леса и густотой охвативший от благодати эмоций. По дороге Лизе скормили половину имеющихся припасов — у девочки был на удивление здоровый аппетит и совершенно не чувствовалось никакой душевной травмы, как последствия таких страшных событий. Марина не выпускала ее из своих объятий, а дочка ее руки из своих. Они поговорили о бабушке, в процессе чего девочка обнаружила удивительное мнение, мол, там, где сейчас бабушка спешить не нужно, подойдет время и ори встретятся — там, она обязательно будет ждать ее, но это не скоро, ведь впереди вся жизнь! А то, что люди обычно делают с телами тех, кто перестает жить, происходит не раньше трех дней, а потому времени еще минимум двое суток. Не поверив собственным ушам, Марина переспросила:

— Но ведь, наверное, тебе жаль бабушку?

— Не-а, как же ее можно жалеть, когда ей сейчас лучше, чем при жизни — это она нас жалеет, ведь у нас еще впереди столько испытаний, но она будет молиться… Вот видишь, мы же нашлись!.. — Во истину взрослым всегда есть чему учиться от детей, но хватит ли ума у нас осознать это?!..

По пути им пришлось пробираться через невысокий, но часто растущий ельник, вдыхая в себя запах свежей еловой смолы, затем настала очередь вперемежку меняющих друг друга сосен и взрослых елей же, пропускающих, через прогалы между стволами томную, еле заметную розоватость, от заходящего солнца, отражающуюся от темно синего, подсвеченного луной, неба, ложащуюся на поверхность воды озера, на котором были еще заметны отражения играющих в бег на перегонки, несущиеся по ветру облачка.

Местами пробивался сквозь ковер высохших иголок, мелкий кустарник, в сумерках, принимающие вид разных животных, встречались маленькие опушки с особенно пахучим можжевельником по краям, на пути то и дело вырастали огромные валуны или россыпь более мелких, обросших, с одной стороны, мхом. От места, где они ступили на родную землю, выходя из машины, не было видно, что рельеф местности был выше, позади развалившегося великана Селигера, которого от с этого места видно уже не было, могло только представиться, как он мог от сюда выглядеть, но и само понимание невероятности этого клочка земли завораживало.

Неожиданно сосны, ставшие единственными деревьями метров сто назад, уступили очередь, открывшейся перед путниками россыпи валунов величиной с человека, стоявших то вплотную к друг другую, то мельчая, на расстоянии метра — двух. Между ними, будто специально, оставался виляющий промежуток, ровно усыпанный щебнем, шириной, как раз для проезда машины, выходящий на небольшой пятьдесят на пятьдесят метров пригорок, метра на три возвышающийся над всем остальным. Таким же разбросом череда камней уходила по воду и было видно, что здесь так было всегда. Именно здесь и расположили свой лагерь Виталик и сопровождавший его Саша Бойцов.

Девственность места поражала! При внимательном обследовании живой мир оказывался настолько многочисленным, что медвежонок, хоть и вымахав до гигантских размеров, подпрыгивал, увидев одно или другое насекомое, или маленького млекопитающего. Он первый бросился в еще холодную воду и сразу поймал огромную рыбину, которых даже бегло присмотревшись можно было разглядеть у самого берега несколько десятков.

Никто не хотел замечать, что закат, обыкновенно длящийся пять — семь минут, не заканчивается больше часа, багровые тона, украшали камень, воду, хвою, мягко, но быстро плывущие облака, почти касающиеся макушек сосен.

Виталик, словно Робинзон Крузо, впервые за полтора десятка лет увидевший возможность покинуть свой остров, принимал гостей, как старожил, вместе с Александром суетясь по хозяйству, закладывая в чан на костре ингредиенты для ухи, насыпая в коптильню можжевеловые стружки и укладывая линей, с пол часа выловленными собственноручно, разводя угли в самоваре и без умолку делясь впечатлениями от этого места, даже не выговаривая ни слова из-за такого жуткого опоздания, пока вдруг не вспомнил:

— А вы куда пропали то?! И кто это у нас за новая прелестная барышня?… — Марина, прижав к себе дочь, как ни в чем не бывало, улыбаясь, ответила:

— Да вот дочку мою спасали…, чуть было в жертву ее не принесли… — Виталик, предполагая услышать все, что угодно, даже ни сразу понял, что ему сказали, а после третьего раза, растерянно заулыбался в уверенности, какого-то неудачного розыгрыша.

Взрослые долго смеялись ситуации, и недоверию «Робинзона», а на деле не знали, как можно объяснить произошедшие за два дня события. Пришлось прийти на помощь Елизавете, за пятнадцать минут очень простыми и ясными словами расставившая все на свои места. Сказка понравилась каждому, но ревел только один — Виталик настолько распереживался, что обнял маленькую страдалицу и омыл своими слезами макушку ребенка.

Конечно, ему требовались более конкретные объяснения, да и не только ему, ведь все подробности удалось собрать воедино только моему замечательному читателю, благодаря чему ты увидел полную картину.

Пока происходило все описанное в последнем абзаце, уха, копчёный линь и самовар поспели, и явили свои дары на стол. Гости этого места, а на деле перспективные жильцы, ибо хозяевами язык не поворачивается их назвать, в виду понимания обитания здесь уже многих поколений за прошедшие тысячелетия, почившие в Бозе и нет, договорились поужинать, и лишь потом преступить к внимательному изучению последних двух суток.

Насладившись яствами, занимавшими весь стол,