своей яхты. — усмехнулся император, выделив интонацией последнее слово. — Кстати, вы уже решили, что будете делать со всеми захваченными кораблями? До меня доводили информацию, что вы смогли отбить у итальянцев пару не сильно поврежденных крейсеров.

— Честно говоря, о данном вопросе мы пока еще не задумывались — хватало куда более насущных проблем, ваше императорское величество. Но в любом случае наиболее ценные корабли непременно будут отремонтированы. Более того, бывший итальянский «Пьемонт» уже прибыл к берегам Франции и введен в сухой док для должного исправления полученных повреждений. Через пару лет начнется Англо-Бурская война, а Иван Иванович имеет весьма серьезные планы на золото, что до сих пор покоится в недрах Трансвааля и то и дело утекает из его рук прямиком в хранилища английских банков. — усмехнулся Иениш, покосившись на своего спутника.

— А вот этого, господа, я вам позволить не смогу. — тяжело вздохнув, одним махом расстроил все планы Ивана хозяин земли русской. — Слишком часто в последние годы мы дергали этого тигра за усы и даже продолжаем дергать там, где пересекаются наши интересы. Впрочем, они отвечают нам той же монетой. Пока и мы, и они терпим, но существуют границы, переходить которые не следует никому. И золото Трансвааля, а также их грандиозный торговый флот, на который вы, несомненно, нацелились — это тот неприкосновенный святой Грааль, даже смотреть в сторону которого опасно не только для вас, но и для России в целом. Мне понятны и даже близки ваши мотивы. Но все же нет. Найдите себе иное занятие, что окажется вам по душе, господин гость. Или, может, вы позволите мне задать вам вектор, который, я полагаю, придется вам по душе?

— Несомненно, ваше императорское величество, я со всем вниманием выслушаю вас. — тут же отозвался сдувшийся Иван, получивший от ворот поворот в столь желанном деле.

— Если мне не изменяет память, больше англичан вы недолюбливаете только американцев и немцев. Полагаю, что причины нелюбви не известны не только мне, но и господину Иенишу? — дождавшись утвердительного кивка от отставного офицера, Александр Александрович продолжил, — Может вы все же посчитаете возможным приоткрыть для нас завесу тайн того будущего, которое вы не хотели делать достоянием любого моего современника? Хотя бы в части вашего отношения к представителям САСШ и Германской империи?

— Хитро, ваше императорское величество, — усмехнулся попытке самодержца разболтать его Иван, — хитро. Но так уж и быть. Кое-что я вам поведаю. Как вы сами можете помнить, в моем первом докладе, что был передан Виктором Христофоровичем вам в руки, я прервался на начале Мировой войны.

— Именно так, Иван Иванович. И я не могу сказать, что меня не напугали два этих слова.

— Уже после, в беседах с Виктором Христофоровичем, я пару раз проболтался, не уследив за своим языком. Вы ведь понимаете, о чем я говорю? — повернулся он к Иенишу.

— Первая. — тихо произнес отставной офицер. — Вы говорили — «Первая Мировая Война», что подразумевает под собой как минимум факт начала Второй Мировой Войны..

— Именно. — кивнул Иван. — Мир в грядущем веке познает множество войн и военных конфликтов. Но ни один из них по жестокости и влиянию на устройство всего мира не сравнится с Первой и Второй мировыми войнами. Скажите, ваше императорское величество, какова ныне численность населения Российской империи?

— К сожалению, не имею возможности ответить на ваш вопрос. — развел руками самодержец. — Первая всеобщая перепись населения хоть и готовится уже с прошлого года, вряд ли начнется ранее года следующего. Потому ныне разве что Всевышнему ведомо сколько и какого народа проживает в границах России.

— Вот даже как? — удивился Иван, — Не знал. — Почесав затылок, он решил подкорректировать свой вопрос. — В таком случае, как вы полагаете, двадцать семь миллионов человеческих жизней — это много?

— Я даже не могу сказать, насколько это громадная цифра.

— Именно столько потеряла наша страна только убитыми во Второй Мировой Войне. — глядя в глаза императора, произнес Иван.

— Господи, прости нас грешных. — трижды осенив себя крестным знамением, схватился за голову Александр III, ведь услышанная цифра попросту не укладывалась в голове.

— А еще половина от озвученной мною цифры погибли в результате Первой Мировой Войны и последовавших за ней событий. — решил не жалеть своих собеседников Иван.

— Но почему? — подняв блестящие от рвущихся наружу слез глаза на гостя из будущего, прошептал Иениш. — Иван Иванович, почему вы не предупреждали о столь грандиозных трагедиях ранее? Ведь у нас еще столько времени в запасе!

— Да потому что времени, на самом деле, нет. Мировой войне быть, хотим мы того или нет. Слишком большой клубок противоречий ведущих мировых держав скатывается из года в год. И распустить его нечего даже и мечтать. Нет! Он должен взорваться, как гнойный прыщ, всей той скапливающейся внутри гнилью. И участие в этом мировом безумии России предопределено. Предопределено теми миллиардами золотых рублей государственного долга, которые не могут не влиять на принятие тех или иных решений. Предопределено жаждой генералов и адмиралов повесить себе на кители побольше наград, да забраться повыше по иерархической лестнице. Предопределено самоуверенностью власть имущих. Предопределено потребностью каждой империи постоянно расширяться за счет внешней экспансии. Не вы ли это совсем недавно говорили, ваше императорское величество? — поинтересовался Иван у болезненного, старого, осунувшегося человека в которого буквально на глазах превратился еще секунду назад казавшийся огромным и непоколебимым, словно скала, император. — Но все это так, предисловие, что должно помочь вам понять, отчего я недолюбливаю немцев, англичан и американцев. Ведь все эти беды свалятся на голову нашего народа, нашей страны не только по вине тех, кто повел ее не по правильному курсу, но и в результате планомерной подготовки правительств Англии, Америки и Германии. Одни дадут деньги и создадут условия для разжигания конфликта, вторые обеспечат всех потребными ресурсами, а третьи пойдут как на убой, так и убивать. Вы знаете, у меня дома в тумбочке под телевизором осталась лежать коробка с наградами прадеда. Он прошел всю Вторую Мировую Войну, точнее Великую Отечественную, как было бы правильно называть ее нам. Нельзя сказать, что он вернулся домой с увешанной наградами грудью. Нет, домой он принес лишь три награды и два десятка осколков, что оставались в его теле до конца жизни. Но каждая из этих наград бесценна по той простой причине, что он вернулся домой живым, пройдя всю войну! И вы знаете, среди этих трех самых простых солдатских, но самых дорогих для меня наград, есть одна, которая никогда не даст мне забыть, в каком городе я родился. Потомком