цель развивающегося живого вещества не будет достигнута им во всех неделимых формах своих. Так что как общий закон развития органического мира, в его целом и в его отдельных представителях, можно установить следующие три положения: 1) что его распадение на формы (т. е. мира на организмы и организма на органы) движется и управляется разложением общей цели, в него вложенной, на цели конкретные и продолжается необходимо, пока возможно дробление этой цели; 2) что цель мира как системы организмов и цель организма как рода во все время существования их остается неизменною, тожественною самой себе и в своем стремлении осуществиться в осязательных формах движет развитие всего органического царства, дробя его на своеобразные и целесообразные организмы, организмы на своеобразные и целесообразные органы, органы на новые формы с постепенно увеличивающеюся сложностью строения и с постепенно суживающеюся в своей исключительности деятельностью; и, наконец, 3) что назначение каждого органа тем многосложнее, чем проще его строение и чем менее сложен весь организм; и тем исключительнее, чем сложнее орган и чем многосложнее организм.

Все сказанное объясняет, почему органический мир и в своем строении, и в своей истории не то усложняется, то упрощается, но постоянно и только усложняется, – как это и должно быть согласно с природою целесообразности.

XVI. Последовательное развитие простого в сложное станет еще более ясным для нашего сознания, если мы припомним все сказанное ранее о потенциальном существовании. И в самом деле, по-видимому, простом, в том, что представляет собою зачаточную форму, могут быть потенциально предустановлены формы всего сложного, что потом осязательно и выразится в нем, или, как неясно и неточно мы говорим, «разовьется из него», подобно тому, как в сжатой мысли может заключаться сложное содержание, напр., в идее «понимание» заключается все, что изложено и изложится в настоящем труде. Так, у прототипа животного может существовать простой орган восприятия пищи и передвижения, но этот простой орган у отдельных особей, происходящих от общего прототипа, может разветвиться (и разветвится действительно, если разнообразие есть одна из целей живой природы) на столько форм, сколько есть модусов восприятия и передвижения (для органа передвижения, напр., нога, крыло, плавательное перо, сокращение и растяжение мускулов), что произведет распадение типа, т. е. образование рода (genus), слагающегося из видов (species): четвероногие, птицы, рыбы, змеи. Обобщая приведенный пример и опираясь, как на незыблемое основание, на положение, что не может быть органа для невозможной деятельности, мы придем к следующему замечательному положению: в органическом мире разнообразие органов, имеющих какую-либо одну цель (питание, передвижение, дыхание), определяется разнообразием способов выполнить эту цель; или, что то же: формы органов и организмов совпадают в строении и в числе с модусами деятельности, для которой они (органы и организмы) предназначены, и ими управляются. Этот четвертый закон дает возможность предвидения в органическом мире новых будущих форм развития: в том случае, если модусы возможной деятельности какого-либо рода исчерпаны в формах существующих уже органов, тогда можно предвидеть, что дальнейшего развития эти органы не получат, но или пребудут таковыми, каковы они есть, или же начнут вырождаться; напротив, если есть избыток модусов над формами строения какого-либо органа, то можно в будущем ожидать его дальнейшего развития, и недостающие модусы определят формы будущего развития такого органа.

Но что такое модус деятельности? Модус – это отдельный единичный способ выполнить какую-либо целесообразную деятельность, которая может быть выполнена и многими другими способами, которые будут также модусами. Так, напр., процесс дыхания может быть выполнен и так, как это делается у теплокровных животных, и так, как это делается у рыб, и так, как это совершается у растений, и, наверное, еще несколькими различными способами, которые или есть, но мы о них не знаем, или которых нет, но они возникнут в будущем. В этом случае окисление крови (или какого другого сока, ее заменяющего) будет целесообразною деятельностью, а процессы дыхания у животных, у рыб и у растений будут модусами этой целесообразной деятельности. Но всякая целесообразная деятельность есть понятие, и не может она ни быть представлена в мышлении, ни быть выражена в действительности иначе, как под формою какого-либо модуса: невозможно вообразить себе вообще питание каким-либо одним определенным способом, и нет в природе вообще питания, но есть только это питание, совершающееся таким-то образом, и то питание, совершающееся другим образом; хотя понятие питания вообще – есть. Поэтому отношение одноцельной деятельности (деятельности, которая, в каких бы различных способах она ни совершалась, имеет одну цель, напр. окисление крови в различных формах дыхания) к модусу (единичной форме деятельности) есть отношение понятия к представлению; и сколько содержится представлений в понятии какой-либо одноцельной деятельности, столько есть модусов ее в природе, и притом модусов таковых именно, каковы представления. Ас тем вместе и органы одноцельные, которые в числе и в строении своем определяются модусами (как это было доказано ранее), суть овеществленные представления понятия, овеществленного в том, что есть общего в этих органах. Напр., в том общем, что есть в различно устроенных органах дыхания, овеществлено понятие дыхания как целесообразной деятельности; а в легких, жабрах и порах растений овеществлены некоторые из представлений, на которые разлагается это понятие. Соединяя все это в одно и связывая его с тем, что было сказано ранее о развитии органического мира, мы придем к следующему новому положению: процесс развития какого-либо одного органа у прототипа рода в разнообразные формы этого органа у видов (species), возникших из него, есть разложение в веществе понятия на представления и этим разложением движется и управляется. Этот пятый закон соединяет и связывает между собой два отдельных мира: живых органических существ (растения, животные) с миром существ психических (понятия, представления); мир реальный, вещественный – с миром мыслимым, идеальным; мир, лежащий вне нас, или природу физическую с миром, заключенным внутри нас или с духом.

Сказанное о развитии одноцельного органа во многообразные формы через разложение понятия о целесообразной деятельности на представления модусов ее можно распространить и на организм как целесообразное соединение органов и на органический мир как последовательно развивающуюся и планомерно расположенную систему организмов. Сделаем это и относительно первого, и относительно второго. Уже ранее было замечено, что распадение простого живого тела на органы сперва многоцельные – выполняющие не одно какое-либо назначение, а затем одноцельные – с исключительною деятельностью, производится распадением сложной цели на цели частные. Но что такое эти простые, неразложимые далее цели, в отношении к первоначальной сложной цели, которая на них разлагается, и что такое самый процесс разложения? Сложная цель всегда может быть выражена только в определении общего характера, и