и деревьями. Увидев Джона, он вскинул руку:

– Я здесь, сир, – сказал он негромко.

Джон не остановился, вынудив Маршала скакать рядом с ним. Лицо принца раскраснелось, пот струйками стекал со лба. С ним был де Кулонс, такой же распаренный.

– Когда начнется эта треклятая атака? – резко спросил Джон.

Маршал с трудом сдерживал раздражение. Он дважды все объяснил: первый раз – накануне вечером, второй раз – утром.

– На закате, сир. Солнечный свет с запада ослепит врагов, позволив нам подобраться к самым воротам прежде, чем нас заметят.

– Я в этой штуковине заживо сварюсь.

Джон хлопнул ладонью по хауберку.

«Мы выступили из лагеря поздно утром, два последних часа ты прятался в тени, – подумал Маршал. – Попробуй-ка посражаться в Утремере».

– Сегодня весьма жарко и неприятно, сир, – сказал он заискивающим тоном. – Нам следует быть готовыми тронуться с места в любую минуту на случай, если нас обнаружат.

– Ну да, да, – буркнул Джон. – Но я не вижу необходимости медлить столько времени. Почему бы не ударить сейчас? Шомон-сюр-Эпт – городишко не из крупных. Гарнизон плохо обучен, ты сам сказал. Едва завидев нас, этот сброд обратится в бегство, разве не так?

– Иначе и быть не может, сир, – согласился де Кулонс.

Маршал бросил на него сердитый взгляд, но, обращаясь к Джону, терпеливо проговорил:

– Одного или двух человек хватит, чтобы запереть ворота, сир, а от города до края леса – четверть мили. Если нападем до захода, им станет ясно, что мы – враги. А если сделать это попозже, успех куда более вероятен.

Джон скорчил рожицу, как капризный ребенок.

– Не хочу больше ждать в этой кольчуге. Лучше сниму ее и надену, когда придет время. – Он слез со скакуна и нетерпеливо огляделся. – Помоги мне, Маршал!

– Безопаснее оставаться в доспехе, сир.

Джон фыркнул и расстегнул пояс с мечом.

– Ну что такого может случиться? – заявил принц. – Какой-нибудь французский крестьянин обнаружит нас и поднимет тревогу? У меня будет полно времени, чтобы облачиться, до того как враг подойдет к нам на милю.

– А если вас заметит арбалетчик и выпустит стрелу?

– Скорее уж снег пойдет.

Поступать так было неправильно, но Маршал чувствовал, что дальше настаивать бесполезно. Он пытался не думать о том, как поведет себя Генрих, если Джона убьют или ранят.

Джон потянул хауберк за воротник.

– Ну же, помоги! – Тон у него стал раздраженным.

– Хорошо, сир. – По обычаю эту обязанность надлежало исполнять оруженосцу Джона, но возражать не стоило. Передав коня Жану д’Эрле, своему новому оруженосцу, Маршал подчинился. Заметив ухмылку на лице де Кулонса, не упускавшего возможности посмеяться над ним, он бросил: – И вы тоже, сэр.

Лоснящееся от пота лицо Джона обратилось к де Кулонсу. Тот сразу изобразил рвение:

– С удовольствием, сир.

Вместе они быстро избавили Джона от тяжелого кольчужного одеяния. Стеганый гамбезон весь пропитался потом.

– Божьи кости, так-то лучше, – воскликнул Джон. И принялся распутывать застежки гамбезона.

– Прошу вас, сир, не снимайте, – сказал Маршал.

– Но мне жарко!

«Как и всем нам», – подумал Маршал.

– Простите, сир, но я вынужден настаивать. Без гамбезона у вас не будет совсем никакой защиты против клинка или стрелы. Я не могу пойти на этот риск в такой близости от Шомон-сюр-Эпт.

– Ты брюзжишь, как старуха, Маршал.

Де Кулонс хмыкнул.

Маршал уткнул подбородок в грудь, пряча гнев. Как он ни старался, язвительные ремарки и насмешки били в цель. Де Кулонс оказался докучливым врагом, склонным при любой возможности проворачивать нож в открытой ране их отношений.

– Мне жаль, что вы так думаете, сир, – сказал он принцу, тяжко вздохнув. – Меня волнует ваша безопасность.

Джон не слушал. Отойдя в сторонку и приспустив штаны, он принялся поливать струйкой мочи ствол дерева.

– Поосторожнее с языком и своими шутками, сэр, – предупредил Маршал де Кулонса. – Или я потребую от вас удовлетворения.

Де Кулонс осклабился, но от дальнейших колкостей воздержался. Джон тоже остался в гамбезоне.

Мелкие победы, подумалось Уильяму, но лучше, чем ничего. Утроив число охранявших принца жандармов и выслав вперед и в тыл разведчиков – не скрывается ли кто в лесу? – он проехал по всей длине их порядков. Он делал это совсем недавно, но ему годился любой предлог, только бы убраться подальше от Джона и его прихлебателя де Кулонса.

Его люди страдали от жары и, как и кони, от роя слепней. У них, однако, имелись еда и вода, об этом Маршал позаботился. Еще они укрывались в тени, и у этих опытных вояк хватало благоразумия, чтобы радоваться подобным милостям. Уильям останавливался для разговоров с солдатами, к одному обращался по имени, другому напоминал, как он дрался в таком-то бою, и уверял их, что ожидание не бесконечно. Шомон-сюр-Эпт – спелый плод, и на закате он упадет им в руки. Женщин насиловать нельзя, предупредил он, а мужчин можно убивать только в случае сопротивления. Вина, мяса и хлеба будет вдоволь. А при удаче они еще и набьют кошели серебром. Его слова были простыми и грубоватыми, но воинам, которым вскоре предстоит встреча со смертью, иных не требуется.

Довольный тем, что боевой дух высок, что капитаны и сержанты знают свои задачи, Маршал вернулся на первоначальную позицию. Он надеялся, что Джон и де Кулонс ушли, но, к его досаде, этого не случилось. Радовало только то, что принц так и не снял гамбезон.

– Сир! – Маршал придал лицу радостное выражение. Джон в ответ лишь недовольно хрюкнул. – Вы будете рады слышать, сир, что люди готовы и рвутся в бой.

– Иного я и не ожидал.

– Как скажете, сир.

– Скажу, что хочу возглавить атаку.

– Сир?

Маршал ошарашенно посмотрел на принца.

– Я королевский сын. Шомон-сюр-Эпт – важная добыча. Само собой, командовать должен я.

– Я предполагал, что вы поведете основные силы, сир, – сказал Маршал, снова представивший убитого или раненого Джона и расплату, которую придется понести.

– Ричард зачастую идет впереди.

Эта фраза была процежена через сжатые губы.

– Все так, сир, но только при серьезной надобности.

«А еще, – подумал Маршал, – Ричард, в отличие от тебя, обладает большим боевым опытом».

– История не сохраняет имена тех, кто просто сражался наравне с другими.

«Да и имя взявшего Шомон-сюр-Эпт вряд ли попадет в нее, – отметил про себя Маршал. – Это не Париж и не Тулуза».

– Это ненужный риск, сир, – сказал он.

– Со мной будете вы и де Кулонс, так что мне опасаться нечего. Маршал, я настаиваю.

Уильям кивнул:

– Хорошо, сир.

Джон отсалютовал ему фляжкой:

– За победу!

– За победу, сир.

Маршал поднял баклагу с водой.

Когда Джон пил, его кадык дергался. Один, два, три глотка.

«Божьи зубы, – выругался про