Шрифт:
Закладка:
В. Геращенко и Ю. Московский докладывают И. Силаеву о получении телеграммы из Рияд Банка, в которой сообщается, что обстановка в СССР вынуждает его отложить предоставление второй и третьей очереди кредита (всего – 500 млн долл. США) на неопределенный срок[653].
Масштабы озабоченности международного сообщества финансовым положением СССР иллюстрирует письмо заместителя Председателя правления Внешэкономбанка СССР Ю. Полетаева руководителю Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР И. Силаеву: “В связи с решением Президента США в конце августа с. г. об ускорении предоставления СССР гарантий в рамках программы Министерства сельского хозяйства США докладываем, что Внешэкономбанк СССР через свое представительство в Нью-Йорке провел переговоры с рядом американских банков. Однако ни один из этих банков не намерен в настоящее время участвовать в предоставлении кредитов СССР. Позиция американских банков объясняется нежеланием принятия на себя какого-либо советского риска в связи с нестабильностью и неясностью экономического и политического положения СССР, т. к. по условиям программы гарантируется только 98 % от основной суммы кредита и часть процентных платежей. Возможным вариантом, предлагаемым американскими банками и фирмами-экспортерами, является изменение одного из основных положений гарантий с целью гарантирования 100 % основной суммы кредита”[654]. Риск потерять даже 2 % предоставленных кредитных ресурсов в случае непредвиденного развития событий в СССР представлялся американским банкирам к этому времени чрезмерным.
Осенью 1991 г. директор Института экономики АН СССР Л. Абалкин пишет: “У меня есть записка, подготовленная сотрудником института О. Роговой; из нее вытекает, что нам дается срока два месяца, после чего наступит развал экономики, коллапс. Это же подтверждают и другие расчеты. Можно спорить, насколько правилен этот прогноз в деталях. […] В течение всего 1991 г. месяц за месяцем, квартал за кварталом спад нарастал. Анализ данных напоминает наклонную плоскость, все более круто обозначающую этот спад. […] В течение 1991 г. такие оценки делались мною в январе, апреле, сентябре и, наконец, в ноябре. И каждый раз, анализируя ход развития событий, я делал все более мрачные оценки складывающихся перспектив. Однако и это не было простым плавным ухудшением ситуации. Где-то к середине лета и более определенно к осени 1991 г. возникли качественно новые элементы в развитии экономического кризиса. […] Набрали силу процессы и тенденции, которые определяют затяжной характер кризиса и делают его дальнейшее углубление неизбежным”[655].
Критичность сложившейся к концу осени 1991 г. ситуации в экономике страны хорошо понимают и последние советские власти. Из письма И. Силаева Президенту СССР М. Горбачеву “О чрезвычайном бюджете на IV квартал 1991 года” от 19 ноября 1991 г.: “Для характеристики тяжелейшего состояния финансов и денежного обращения приведу лишь несколько цифр. Если учесть дефицит общесоюзного фонда стабилизации экономики в размере 51,3 млрд рублей, то совокупный дефицит составит 204,6 млрд рублей. Увеличились по сравнению с запланированными и дефициты республиканских бюджетов. Каковы основные причины роста дефицита? Главная состоит в том, что в текущем году резко сократилась доходная база союзного бюджета. За 9 месяцев против расчетов в бюджет недопоступило 97 млрд рублей, а в расчете на год – 147 млрд рублей, то есть в бюджет поступит менее 47 % от первоначально запланированной суммы. Все мы – и исполнительная, и законодательная власть внесли свою лепту в сокращение доходов. Я имею в виду принятые решения о практической отмене налога с продаж, о снижении ставки налога на прибыль с 45 до 35 %, о предоставлении значительных налоговых льгот. Эти решения принимались как в центре, так и в республиках. Недовзнос Украины составит по году 8,8 млрд рублей. Эта республика прекратила перечисления средств союзному бюджету с июля т.г. Совершенно не рассчитываются с союзным бюджетом Грузия и государства Прибалтики… На союзный бюджет кроме того пришлось отнести и затраты Единого фонда социальной поддержки населения. При подготовке проведения реформы розничных цен имелось в виду сформировать его за счет взносов республик. Однако впоследствии все республики, которые должны были перечислять средства в фонд, отказались от этой договоренности… И, наконец, в связи с ростом цен потребовалось увеличить расходы на оборону на 12 млрд рублей. Таким образом, совокупный дефицит союзного бюджета и фонда стабилизации только за 9 месяцев составляет 114,2 млрд рублей. Эмиссия наличных денег за 10 месяцев т. г. уже составила 82,6 млрд рублей, в том числе по РСФСР – 53,3 млрд рублей, Украине – 6,1, Узбекистану – 4,4, Казахстану – 5,6 млрд рублей. За год количество наличных денег в обращении возрастет на 110–140 млрд рублей”[656].
То, что справиться с нарастающими проблемами, связанными с развалом государственных финансов, денежного обращения, потребительского рынка, без либерализации цен невозможно, союзным властям становится все более очевидно. Председатель Контрольной палаты СССР А. Орлов – Председателю Межреспубликанского экономического комитета (конец октября 1991 г.): “Основными источниками покрытия возникшего огромного дефицита союзного бюджета и внебюджетных фондов явились привлеченные заемные средства Госбанка СССР в виде запрошенных Президентом СССР и Минфином СССР кредитов (68,о млрд рублей) и денежной эмиссии (40 млрд рублей), которая также носит кредитный характер. Все эти заемные кредитные средства (кроме 5 млрд рублей) не утверждены Верховным Советом СССР, а потому ставят Президента СССР в сложную ситуацию… По нашим расчетам, его (бюджетный дефицит. – Е. Г.) можно сократить в IV квартале на 15–16 % без широкой приостановки работы оборонных предприятий и паники в самой армии. Принять финансирование по факту I–III кварталов, снять ассигнования на недокомплект численности военнослужащих (750 тыс. чел.), отменить запланированные учения, сократить: центральный аппарат Министерства обороны и родов войск, военные округа, производство устаревших дублирующих видов и типов военной техники, персонал военной приемки, отправить на пенсию 1/3 генералитета и старших офицеров, расформировать воинские части, занятые обслуживанием дачных поселков и охотничьих хозяйств, часть соединений морской пехоты и береговой обороны, подразделений гражданской обороны… В целях изыскания дополнительных источников поступлений в союзный бюджет необходимо […] ускорить переход на либерализацию цен”[657].
Беспрецедентными для российской денежной истории (после гиперинфляции 1921–1922 гг.) темпами растут масштабы денежной эмиссии. “За 9 месяцев т.г. выпуск денег в обращение составил 70,3 млрд рублей, что превышает размер эмиссии за предшествующие 5 лет (65,6 млрд рублей)”[658]. “Прирост сбережений населения в организованных формах (вклады, ценные бумаги) за восемь месяцев т. г. составил 58 млрд рублей и увеличился против января – августа 1990 г. на 31,8 млрд рублей, или в 2,2 раза. Накопление средств у населения в определенной мере является вынужденным, так как заработанные деньги граждане не могут реализовать из-за недостатка товаров и услуг на внутреннем рынке. Если не принять срочных мер по увеличению производства товаров народного
