Неужели мне удалось и я сейчас получу ответы хоть на какие-то вопросы?

— Да. — безэмоционально ответил он.

— А зачем ты это делал?

— Хотел порадовать Ковентину.

Чего? Порадовать? Мои брови от подобной новости поползли наверх.

— Это она тебя попросила?

— Нет. Я сам так решил.

— Почему это должно было ее порадовать? — спросила я.

— Потому что она была расстроена, что не смогла быть с магистром Мурроу, а я не хотел видеть ее расстроенной. Я люблю ее. А так все выглядело, будто ты крутишь шашни с Ронаном.

— Ковентина знала, что это делал ты? — решила на всякий случай уточнить и этот момент.

— Недавно узнала и взбесилась. Потребовала, чтобы я бросил академию и уплыл так далеко, как только смогу. — не моргнув и глазом, ответил водный демон.

— А почему ей это не понравилось? — прищурилась я, чувствуя, что что-то нащупываю.

— Она боится, что из-за меня выйдут на нее.

— Что она скрывает?

— Во время новогодних каникул, пока академия будет пустовать, Атлантиду поднимут из воды.

— Это она тебе сказала?

Неужели она настолько глупа, что каждому рассказывает об этом?

— Нет. Я умею быть незаметным и слушать. Я многое знаю. А еще я обладаю ментальным даром и могу нужную информацию внушить практически любому существу. Ковентина часто просила меня что-то для нее сделать, воспользовавшись другими людьми в своих личных интересах.

— Например?

— Она попросила, чтобы я внушил Адалин прокрасться к тебе в раздевалку, надеясь, что она украдет одежду, а тебе придется голышом бегать по академии. А сестре Кено лечь в кровать к председателю верховного суда, чтобы потом шантажировать ее, а впоследствии и самим Кено, чтобы тот подлил тебе любовное зелье. Это зелье нужно было, чтобы ты влюбилась в Ронана и оставила Кайнериса Ковентине. Правда, лично от себя я несколько раз внушал Ронану то мириться с тобой, то ссорился. Я не хотел, чтобы вы с ним сошлись. Пусть лучше ты будешь с Кайнерисом, тогда Ковентина останется мне.

— А зачем тогда надо было мне вкалывать это любовное зелье и присылать Ронана?

Вот не зря говорят “Умом мужчину не понять”. А влюбленного тем более.

— А это была идея Силлы, сестры Кено. Я случайно подслушал ее разговор, когда она в оранжерее собирала нужные для зелья травы. Она влюблена в Ронана и не хотела вас видеть вместе. Мол, если он с тобой переспит, то его интерес пройдет. Только вот я нарушил ее планы, так как внушил Ронану, что его привязанность к тебе не стоит того, что это выставляет его в дурном свете. А когда позвал его встретиться с анонимом, то знал, что он не станет к тебе приставать.

Ну, с одной стороны, это, конечно, хорошо, что он “разлюбил” Ронана ко мне. Только вот тот факт, что кто-то обладает столь сильным даром и играет по своему усмотрению с судьбами других людей — это поистине жутко. Сказал “люби” — любишь, сказал “брось” — бросил, сказал “убей” — убьешь?

Если даже маги не могут обезопасить себя от ментального влияния, да и непростые маги, а из Эбба, то чего стоит мне ждать?

Сейчас я почувствовала себя настоящей марионеткой в чужих руках. Меня прокляли и магически привязали к Каю, меня сделали русалкой и вынудили поселиться в другом мире, за меня пытаются решить, кого я должна любить, с кем спать и вообще что делать. От такого я почувствовала себя грязной и униженной. Я не заслуживаю подобного отношения! Я сама буду строить свою жизнь и никому не позволю без моего согласия в нее лезть!

— Ковентине нужно только кольцо от Кайнериса или еще что-то? — обманчиво спокойно спросила я.

— Кольцо нужно ее отцу, без него не поднять Атлантиду. А Ковентине нужен сам Кайнерис. Она не терпит отказа и нацелена сделать все, чтобы в итоге разлучить вас.

— Зачем ее отец хочет поднять Атлантиду?

— Чтобы иметь господство над всей сушей. Его не устраивает, что власть сосредоточена в руках Посейдона. Он хочет править Атлантидой, а заодно и всем миром. Но под водой он этого не может.

А силенок-то хватит? Пупок не развяжется тащить на своем горбу целый мир? Неужели эта глупость может быть правдой? Что какое-то существо вознамерилось подвинуть бога, вытащить государство и поработить нашу Землю?

Честно, больше мне это напомнило разговор мышей Пинки и Брейна:

“— Эй, Брэйн, чем мы будем заниматься сегодня вечером?

— Тем же, чем и всегда, Пинки, попробуем завоевать мир.”

И вот эта крыса будет пробовать завоевать мир. А нам, значит, надо остановить его. И если единственное, что ему нужно — это кольцо, то надо сделать так, чтобы оно ему не досталось. И Посейдон как-то невовремя пропал, а может, и с ним что-то сделали? Возможно ли убить бога, чтобы править Атлантидой? Ох, сколько же еще мне предстоит узнать, чтобы суметь распутать ту паутину, которую так усердно плетет семейка Эбба?

— Ты знаешь, кто убил всю семью Кайнериса? — решила попытать счастье и в этом вопросе.

— Нет, не знаю.

Ну ладно. Это мы еще обязательно выясним. И так многое прояснилось. Я посчитала, что с парня достаточно, да и не знала наверняка, в каком состоянии там Кай, ему непросто было делиться со мной своей магией. А магия правды очень много отнимает сил, так как это тоже своего рода ментальное воздействие, с помощью которого мы фактически копаемся в чужой голове и вытрясаем все грязное бельишко, надетое на спрятанные скелеты. Я-то ее просто перенаправляю, а делает все он. А когда что-то делаешь принудительно по отношению к другому существу, получаешь потом сильный откат.

Я разорвала нашу связь с тритоном, и взгляд Нилла тут же прояснился. Он растерянно похлопал глазами, в то время как я замерла в ожидании и, пожалуй, в страхе. Ведь я сейчас сидела с достаточно сильным ментальным магом и не знала, как он сам отреагирует на подобное вмешательство.

— На чем я остановился? — отрываясь от учебника и переводя на меня глаза, спросил он.

— На сахаристой ламинарии, — тихо ответила я, едва сдерживая нестерпимое желание вскочить со стула и уплыть из этой оранжереи.

— Точно. Вот посмотри на эту картинку и на эту. У них и цвет разный, и форма, здесь цилиндрический стволик, а тут плоский. Видишь? — тыча пальцем в картинки, вещал Нилл, который, судя по всему, ничего не заметил.

— Вижу. Теперь вижу. Спасибо, Нилл! — я выдавила из себя улыбку и поднялась со своего места. — Ты мне очень помог, повнимательнее их изучу, и все встанет