Шрифт:
Закладка:
Как и в тех обрывочных образах, в реальности оно представляло собой низкое прямоугольное сооружение, походящее скорее на сруб, чем на человеческую избу.
Из ее центра смутно поднимались контуры искореженного древа, которое, однако, было почти полостью скрыто пеленой молочного тумана.
Дмитрий обошел стены строения и остановился перед высокой дверью, которая была едва прикрытой и приглашающе зияла уголком черноты.
Он протянул руку и толкнул дверь. Та податливо открылась вглубь темного помещения и Дмитрий шагнул в нее следом.
В воспоминаниях Кости повсюду горели свечи, однако сейчас в них не было необходимости. Серый дневной свет проникал сквозь щели в срубе и между неплотно прикрытыми шкурами на потолке.
Скудно обставленное помещение мало изменилось за эти годы. Все тот же массивный стол с нагромождением трав и неких металлических инструментов, чугунная ванна заполненная наполовину некой темной жидкостью, но прежде всего внимание приковывал конечно же центр зала, в котором простирался ввысь черный искореженный ствол дерева.
Дмитрий двинулся вперед и в нос ему ударил неприятный пряный запах. Такой же, который исходил от встреченного ими обезображенного оленя. Но зловоние это определенно шло от дерева. Подойдя ближе, он обнаружил на его тонких перекошенных ветвях немногочисленные темные листья неправильной формы. Большая часть из них выглядела сухой и увядшей. На его глазах один из них оторвался от ветви и закувыркался к земле, где уже образовался ковер опавшей листвы. Похоже, древо точно не наберет этой весной свою силу.
Подчиняясь неведомому любопытству, он сделал несколько шагов вперед и прикоснулся к его коре. Склизкая и теплая, она казалась сродни живому существу. Показалось, или внутри дерева ритмично и правда бьется неведомое сердце? Дмитрий с испугом отнял руку прочь.
Но поздно. Пространство вокруг начинает заполнять шелест ветра, который напоминает шепот сотен людей. Спустя мгновение, ему кажется что этот шепот имеет определенный источник. Словно в трансе, он подходит к чугунной ванне с темной жидкостью и начинает в нее всматриваться. До него доходит понимание, что жидкость не что иное, как сок из древа, который судя по всему бережно собирался ведьмой в железную полость.
Эссенция черной весны.
Так и есть – под черной пленкой на него смотрят множество лиц, а затем и фигур людей. Мужчины, женщины, старики и дети. В ком-то Дмитрий узнает пропавших в лесу людей с передовиц газет, но таких лишь малая часть. Остальных неизмеримо больше, и они производят впечатление самых разных людей.
Одни в сером крестьянском балахоне, другие в монашеской рясе. Некоторые голые, со следами копоти на теле или обрывками веревок на руках и шеях. Здесь и там воины прошедших эпох, облаченные на любой лад, от гимнастерки до окровавленных кольчуг. Все те кто скинул в этих краях, все те кто лежит под корнями местных елей. Все разные и лишь взгляд схож – печальный, не упокоенный и устремленный наверх, к поверхности.
– Простите, – прошептал Дмитрий пересохшими губами. – Я не знаю, как вам помочь. Вам придется обрести покой здесь.
Лица мгновенно исказила злоба и люди простерли руки к нему, придя в движение. На возникшем промежутке мелькнуло лежащее платьице Ленки. «Вот где она была все эти годы» – накрыло его мрачное осознание.
Покачиваясь, он отступил от чугунной ванны, где поверхность жидкости уже начала бурлить. Не в его власти дать им покой. Но теперь он, кажется, понял предназначение древа. Медленно вернувшись древу, Дмитрий достал из кармана помятый коробок спичек. Пришло время оборвать эту связь. Мыслей в голове не было, лишь фоновое осознание, как будто правильно.
Маленький огонек, высеченный им из спички, прочертил дугу и устремился к сухой листве. Порождение черной весны будто почувствовало приближение гибели и из дерева послышался протяжный душераздирающий вой.
Лепестки пламени все быстрее охватывали ветви, сочащуюся из ствола темную влагу, а затем и стены строения.
Задумчиво глядя на причудливые изгибы огня, Дмитрий нехотя отступал назад, пока не оказался на пороге.
Пора было отсюда убираться.
Эпилог
Он понятия не имел, для чего ему нужен был багаж.
Скорее привычка, отправляешься в путь - собери все свое. Так было проще принять собственное решение. Занять опустошенный мыслями мозг, сфокусировав его на четкий алгоритм сборов.
Однако собирать вещи в обратную дорогу сложнее. Частично это связано с подсознательным нежеланием возвращаться в привычную рутину, к тому же времяпрепровождение в новой локации расслабляет время на сборы и подготовку к пути безбожно урезается.
В этот раз у Дмитрия было особенно странное чувство. Он медленно ходил по своей съёмной квартире в Алферовке, ненадолго заменившей ему дом, моментами рассеянно замирая посреди комнаты с той или иной вещицей в руке и проваливаясь в свои мысли.
Пожалуй, дело было в том, что он изначально вовсе не планировал никакого возвращения. Вся его дорога сюда была бегством, погоней, чем угодно, но не планируемой акцией. Более того, ощущение поездки в один конец все это время его не покидало.
Очевидно, судьба решила над ним подшутить и полюбоваться на то как человек, отринувшей все и приготовившейся
