Шрифт:
Закладка:
Командование 67-й армии резко высказалось об умении штабов, проявленном в ходе наступления, управлять войсками при преследовании в условиях лесисто-болотистой местности. Штабы полков отрывались от штабов дивизий, те, в свою очередь, от корпусов — последние иногда сутками не знали положения частей и соединений.
Ремонт моста через р. Ижора.
Главным и почти единственным средством связи в ходе наступления было радио. Оказалось, что офицерский состав не умел рационально использовать радиосредства в бою. Для офицеров штабов оказалось новостью, что лес глушил передачу и сокращал расстояние передачи в два раза, причем как ключом, так и микрофоном.
Самым уязвимым, слабо подготовленным звеном для обслуживания наступательных операций оказалось корпусное. Были случаи перебоев в питании, что выводило из строя радиосеть иногда на сутки. Офицерский состав в использовании радиосредств многословен, нарушает СУВ (Скрытое управление войсками), не всегда пользуется разговорными таблицами, ориентирными схемами и кодированными картами. Так, штаб 268-й сд в первые два дня преследования вел переговоры открытым текстом[920].
Войска в ходе преследования противника широко применяли ночные действия. Скрытно совершая маневр и сосредоточение, под покровом темноты войска внезапно атаковали противника. В ходе ночных действий было освобождено значительное количество населенных пунктов и ликвидирован ряд опорных пунктов немцев.
В этой связи можно отметить действия танковой группы 42-й армии (две тбр, два сап), в 16.50 19 января выступившей в направлении рубежа Красное Село — Русско-Высоцкое — Кипень, имевшей задачу встретиться в Русско-Высоцком с частями 2-й Ударной армии. В районе Телези группа встретила колонну врага, которую в свете фар разгромила своим огнем. Противник был деморализован и разбежался, оставив на поле боя 10 танков, 50 орудий и до 2000 солдат[921].
В период преследования усиленные разведывательные и передовые отряды, нередко усиленные танками, стремились не терять соприкосновения с противником. Догоняя и уничтожая группы прикрытия, перерезая коммуникации, захватывая узлы дорог и опорные пункты, эти отряды удерживали их до подхода основных сил[922].
В ночных действиях 220-й отбр был допущен существенный недочет. Бригада атаковала опорные пункты по пути движения вдоль дорог, не применяя флангового маневра и выхода в тыл гарнизонам. Таким образом, противник не уничтожался полностью, его остатки отходили и оказывали сопротивление на новом рубеже. При подобной тактике в дальнейшем бригада в районе Войсковиц понесла большие потери[923].
Части противника в условиях обороны часто не имели локтевой связи, причем на значительных по протяженности участках. Советские войска умело использовали это обстоятельство, небольшими группами просачиваясь в глубокий тыл противника и внезапно нанося удары по гарнизонам. Так действовал лыжный разведывательный отряд 2-й Ударной армии: 27 января незаметно проник в расположение противника, ворвался на ст. Медуши, уничтожил гарнизон и закрепился, удерживая станцию до подхода главных сил.
Штаб 67-й армии сообщает, что передовые отряды не всегда выделялись, выделенные же недостаточно обеспечивались артиллерией, действия их носили неуверенный и медленный характер. Командиры частей армии зачастую не понимали задачи передовых отрядов, и поэтому главные силы были вынуждены разворачиваться в боевые порядки перед прикрытием и заслонами врага, неся значительные потери. Некоторые части довольно успешно применяли ночные действия, например, при атаке на Вырицу, но в целом ночные действия применялись армией недостаточно[924].
Артиллерийская разведка и наблюдение за противником велись не только с наблюдательных пунктов, но и группами разведчиков стрелковых частей. Эти группы включали артиллеристов для изучения отдельных объектов противника, плохо просматриваемых с наблюдательных пунктов, а также для изучения его системы огня. Тесное взаимодействие артиллерии и пехоты дало возможность с большой точностью выявить оборонительные сооружения и огневую систему. В период артиллерийской подготовки огневая система была в основном подавлена. Это позволило пехоте с относительно небольшими потерями прорвать передний край обороны[925].
Для взаимодействия с танками была отработана таблица сигналов. Также артиллерийские командиры имели радиостанции, постоянно работавшие на волне радиостанций танков.
При быстром продвижении вперед стрелковых частей вслед за ними выдвигалась в первую очередь легкая, а затем вся остальная артиллерия. Этим стремились оказать непрерывную поддержку пехоты артиллерии.
Несмотря на то, что вопросам взаимодействия пехоты с артиллерией, танками и авиацией было уделено значительное внимание в ходе подготовки, в течение операции оно ухудшалась с продвижением войск в глубь обороны врага. Это было вызвано отставанием артиллерии от пехоты как из-за отсутствия развитой сети дорог, так и из-за разрушения имеющейся врагом[926].
Дороги оказались «узким местом» при продвижении вперед. К восстановлению дорог и мостов параллельно с разминированием привлекались все наличные силы инженерных частей, которые не всегда справлялись своевременно со своими задачами. Характер разрушений был редкий, но значительный. Например, разрушения от взрывов на Лужском шоссе доходили до 20–30 метров в длину[927].
В первые дни преследования части 67-й армии из-за отставания артиллерии полагались на носимые 50-мм и 82-мм минометы. Минометы сыграли важную роль, являясь основной огневой поддержкой пехоты. Отмечалось, что полковая артиллерия не вся была поставлена на сани и не имела конной тяги, посредством чего ее можно транспортировать вне дорог. После занятия 67-й армией Ульяновки ее артиллерия всех систем при овладении крупными населенными пунктами, важными оборонительными рубежами вводилась в бой[928].
Штаб 42-й армии отмечал слабость взаимодействия артиллерии и танков. Орудия сопровождения танков из-за задержки последних на исходном положении и плохой их маневренности в ходе боя часто находились впереди танков и действовали самостоятельно. Из-за маломощности раций корпусные полки потеряли связь с танками и не могли их своевременно обеспечить огнем.
Самоходно-артиллерийские полки, как при артиллерийском сопровождении пехоты на поле боя и в глубине, так и в качестве ПТО на флангах наступающих частей, вполне оправдали свое применение. Полки показали хорошую огневую силу и маневренность при выполнении поставленных задач[929].
Особое внимание было уделено использованию орудий прямой наводки. На них, в частности, возлагались большие задачи по проделыванию проходов в проволочных и минных заграждениях, а также по уничтожению огневых точек на переднем крае. В полосе наступления каждой стрелковой дивизии первого эшелона 2-й Ударной армии с этой целью выдвигалось до 26 орудий полковой и дивизионной артиллерии, вплоть до 122-мм гаубиц[930].
На участке наступления 42-й армии артиллерией прямой наводки за время артподготовки было сделано до 130 надежных проходов в заграждениях и минных полях (по 2 на стрелковую роту), расход боеприпасов был
