Александринская), то сначала к ней от Итальянской улицы был проложен неширокий проезд, ставший как бы продолжением Шестилавочной, а позднее было принято решение довести улицу до Невского проспекта и переименовать ее в Надеждинскую. В 1850-е гг., при прокладке Надеждинской улицы, отделявший ее от Невского проспекта двухэтажный дом наследников купца Егорова (№ 97) был снесен, а примыкавшие к нему слева и справа дома стали угловыми — соответственно № 1/95 и 2/99, открывающими новую улицу, поскольку начало ее, вопреки прежней нумерации Шестилавочной улицы, шедшей от Кирочной к Итальянской, теперь положили считать от Невского. Естественно, что во время прокладки новой улицы угловые дома изменили свою внешность, но насколько перестройка коснулась фасада четырехэтажного дома Яковлевых со стороны проспекта, сказать затруднительно. В 1870–1871 гг. дом вновь был подвергнут перестройке, именно тогда он приобрел современный облик в духе «махровой» эклектики «с измельченным декором и смешением элементов разных стилей»[576].

Но всё это произойдет позднее, а в середине 1840-х гг. дом братьев Яковлевых стоял тесно зажатый слева и справа соседними домами и, повторим, еще не будучи угловым, числился под № 99 (а не № 96), поскольку до 1858 г., как не однажды уже говорилось, именно эта сторона Невского проспекта была нечетной.

Почему так важны отмеченные подробности истории этого дома? Потому что в первой половине 1845 г. в этом доме квартировал поэт, журналист и издатель Николай Алексеевич Некрасов.

Правда, в краеведческой литературе этот «дом Некрасова» не зарегистрирован как место проживания поэта[577]. Поэтому необходимо привести имеющиеся в нашем распоряжении аргументы. Прежде всего укажем на мемуары Д. В. Григоровича, который не только был непосредственным участником последующих событий, но, возможно, какое-то время даже жил с Некрасовым в этом доме. Вспоминая о своем сближении с поэтом, которое произошло осенью 1844 г., Григорович замечает: «Он жил в доме каретника Яковлева за Аничковым мостом и занимал в нем небольшую квартиру…»[578]

Невский проспект, дом № 96. Фотография К. Буллы. Конец XIX в.

Григорович далее вполне определенно говорит, что дом этот располагался на Невском проспекте. Но тут-то и возникает проблема. Дело в том, что у И. Т. Яковлева с братом был еще один дом на противоположной стороне Невского (ныне № 69). Кроме того, дальше по проспекту, третьим домом от угла Знаменской улицы, владел еще один каретный фабрикант — их родственник, видимо, двоюродный брат, Петр Дмитриевич Яковлев. На чем основана наша уверенность, что Григорович упоминает именно тот дом, о котором мы ведем речь?

Последний из названных дом купца П. Д. Яковлева, правда, не без некоторых колебаний, в наших расчетах, пожалуй, можно отбросить: уж слишком далеко расположен он от Аничкова моста. О нем скорее можно было сказать: близ Знаменской площади или Знаменской церкви (это было весьма распространенное указание на расположение дома). Но вот дом братьев Яковлевых на противоположной стороне Невского проспекта? Он стоял практически напротив их первого дома, на равном удалении от Аничкова моста. Может быть, Григорович имел в виду его?

И тут нам на помощь приходит не упомянутая еще деталь. «…В одной из комнат, — пишет Григорович, — было большое угловое итальянское окно, смотревшее на Невский»[579]. Итальянское, то есть арочное, полуциркульное, окно — вот решающая для нас деталь. Дело в том, что домик Яковлевых на противоположной стороне Невского до начала 1850-х гг. был одноэтажным, к тому же он не был угловым[580]. Тут уж, конечно, не до итальянских окон! А вот наш дом еще с конца 1830-х гг., как и сейчас, был четырехэтажным. В придачу он возвышался над двухэтажным соседним домом купца Егорова, то есть на уровне третьего и четвертого этажей имел угловую часть. Тут итальянские окна вполне допустимы. Правда, мы, к сожалению, не располагаем историческим изображением дома Яковлева до прокладки Надеждинской улицы. Но останавливает внимание, что полуциркульные окна третьего этажа можно и сегодня видеть со стороны улицы Маяковского. Как знать, может быть, когда в начале 1850-х гг. перестраивался и оформлялся этот фасад, архитектор ориентировался на облик дома со стороны Невского проспекта? В 1870-е же годы фасад на Невском подвергся более серьезным переменам, а итальянские окна по Надеждинской сохранились до нашего времени[581].

Это, конечно же, только исследовательская гипотеза. Твердых данных, подтверждающих приведенные соображения, в нашем распоряжении нет. В придачу несколько смущают три итальянских окна на уровне третьего этажа в доме Петра Яковлева под нынешним № 112. Они, как представляется, существовали в таком виде и в 1840-е гг. (в 1866 г. дом был надстроен четвертым этажом, но фасад в целом не изменил свой вид). Если кому-то это обстоятельство покажется более важным, чем удаленность дома от Аничкова моста, пусть считает адресом Некрасова именно этот дом[582]. Мы же в рассказе об обстоятельствах триумфального вхождения Достоевского в литературу отдадим предпочтение дому Ивана Яковлева под современным № 96, добавив, что в 1870-е гг. по семейному разделу (видимо, после смерти двоюродного брата Ивана Тарасовича) дом № 96 отошел во владение Петра Дмитриевича Яковлева, который и сам поселился в нем, и перевел в него свою экипажную (каретную) фабрику. Будучи купцом 1-й гильдии, П. Д. Яковлев стал крупнейшим каретником Петербурга. В последней трети XIX в. дело наследовали его сыновья. И когда в конце XIX в. Д. В. Григорович создавал свои мемуары, для всех в столице «дом каретника Яковлева» на Невском проспекте, упомянутый без каких бы то ни было оговорок, однозначно воспринимался как дом на углу Невского и Надеждинской улицы, № 96.

Выше было замечено, что, возможно, какое-то время вместе с Некрасовым в доме на Невском жил и Григорович. Об этом вполне определенно пишет, вспоминая о начале своей литературной деятельности, сам Достоевский. «В начале зимы (1845 г. — Б. Т.) я начал вдруг „Бедных людей“, мою первую повесть, до тех пор ничего еще не писавши, — рассказывает он на страницах „Дневника писателя“ в 1877 г. — Кончив повесть, я не знал, как с ней быть и кому отдать. Литературных знакомств я не имел совершенно никаких, кроме разве Д. В. Григоровича, но тот и сам еще ничего тогда не написал, кроме одной маленькой статейки „Петербургские шарманщики“ в один сборник. Кажется, он тогда собирался уехать на лето к себе в деревню, а пока жил некоторое время у Некрасова».

С весны 1844 г. Григорович прожил около года вместе с Достоевским, в одной квартире, в доме титулярного советника К. Я. Прянишникова на Владимирском проспекте. Но однажды, вспоминал он, «о чем-то раз зашел у меня с Достоевским горячий спор. Результат был тот, что решено было жить