— Идиот! Это не стена, а фрагмент его четвёртого подбрюшья! Мы на верном пути!

Леонид чувствует тошноту.

— Расслабьтесь! Он нам ничего больше не сделает. Ми-го установили над ним контроль. Скоро оно начнёт плодоносить!

— И вы называете это богом…

— А вы называете богом седого деда с бородой на облаке. Разве это хуже?.. В нём есть подлинное величие. Он существует.

— И воняет хуже всех свинарников вместе взятых.

— Однако вы осмелели в своих высказываниях. Скоро ваш скептицизм исчезнет навсегда. Что же касается вони, как вы выразились, — оно существо из иного мира и к тому же колоссальных размеров. Вообразите только, как мы воняем для муравья! — и выкрик предназначенный ведущему колонны: — Не останавливаться! Поворачивайте направо и следуйте вдоль этой вашей «стены», говоря вашим языком!

Замершая было колонна продолжает движение. Дизель взрёвывает раз, другой, третий и, дернувшись, танк, ползёт вслед за полугусеничным фургоном.

Господи, как же жарко, — в очередной раз размышляет Леонид, поминая бога, которого по-прежнему и вопреки, считает подлинным. В коричневом тумане вырастает вертикальная тень. Чёрное, сплошное, безграничное.

Они находятся где-то в бывшем центре Ленинграда. Десять минут назад Леониду показалось, что он видел в озере воды фрагмент Александрийской колонны — ангела с крестом. Возможно, почудилось. Видимость двадцать метров вперёд, не больше. Да и то лишь фрагментарная. Эта едкая атмосфера обладает свойством непостоянства и периодически накатывают волны ещё гуще, ещё жарче. Сковывая мир затхло-дымно-трупно нездешним смрадом. Леонид думает об экспериментах с шагающей техникой — насколько быстро и без проблем они преодолели бы это перепаханное пространство, обладая шагоходами?..

— Вы видите это?.. — вкрадчивый голос.

Машина развернулась на одной гусенице в нескольких метрах от рельефного, складчатого, жаркого, похожего на шершавый камень и сколы скальный породы одновременно, нечто, отвесно уходящего в свинцовые небеса. Поверхность сочилась слизью, похожей на сосновую смолу.

— Хотите потрогать, может быть?..

Леонид не отвечает.

— Что вы видите?.. — Марк говорит в рацию.

— Стена… (помехи) условно-стена…

— Не тратьте время на названия! Говорите как есть!

— Оно… поворачивает и уменьшается в высоту. Если смотреть вверх, можно разглядеть закругляющийся край.

Человек в тёмных очках снова усмехается чему-то своему.

— Понял. Конец связи, — вертит в руках рацию, смотрит на Леонида, сосредоточенно изучающего сложный рельеф.

— Вижу, вам нравится. Мы близки. Ещё минут десять, готовим «соты», и наших друзей Ми-го! Наш условный яйцеклад близится. Условный, потому что и не яйцеклад вовсе, а складка, точка выхода на поверхность паразитов. Кстати, нужно смотреть в оба и не натолкнуться на другую его фауну — нежелательную!..

Нежелательная не заставляет себя ждать. По вертикальным морщинистым складкам, по смоле, как по рельсам, соскальзывают ленточные присоски с кожистыми перепонками, похожие на змей и червей одновременно.

Марк делает выстрел из лучевого пистолета. Световой сноп врезается в тварь и перерубает её пополам в полуметре от лица Леонида. Скользкий фрагмент сваливается на броню, Марк сталкивает его носком сапога.

— Чёрт! Кто поручиться, что это самостоятельное существо, а не очередной членик нашего божества!

Атака продолжается, но сваливающиеся склизкие твари перерубаются одна за другой последующими залпами. Белая, вязкая жидкость выливается из перерубленных тел. Существ становится меньше, некоторые сами сваливаются под гусеницы и раздавливаются. В конце концов, кто-то убивает последнее существо.

Приободрённый человек в тёмных очках, вновь обращается к головному броневику.

— Как у вас там?..

— Мы видим складку!

— Где там наши стрекочущие друзья? Готовим манёвр по стратегии один-один-восемь. Выстраиваем ряды! Майор, друг мой, скоро вы приобщитесь к истинным ценностям!

— А вы?..

— Я высшее звено. Мне не полагается.

Через два часа начинается ритуал. Шестеро Ми-го, безымянных чужих, — древних и мудрых парят вокруг скользкого, пульсирующего шара. Леонид представляет, что может произойти, если ритуал выйдет из-под контроля. Одно движение, один вздох адской твари и вся эта техника, выстроенная в определённом порядке, будет сметена, расплющена и раскидана вместе с людьми. Леонид желает, чтобы это случилось прямо сейчас. Пока не настал ключевой момент, пока складка, раскрывающая красно-коричневое дымящееся нутро не начала плодоносить.

Марк, похоже, понимает, какие мысли посещают майора Челищева, но ему всё равно. Он заворожен песней цикад. Прицепы с «сотами», образуют полукольцо вокруг складки, шара и Ми-го. Внутренности «сот», создают особую атмосферу для сохранения аморфных, студенистых существ и готовы принять гостей.

Стрекотание — этот странный язык, несущий бездну смыслов, — убаюкивает. Мягко, как колыбельная. Интересно, зачем это надо Ми-го?.. Зачем эти странные древние существа вмешиваются в жизнь молодых и глупых?.. К чему им помогать сейчас в узурпации, жестоком подавлении целого народа?.. Возможно, из праздного интереса. Или из строгого научного эксперимента. Или они просто играют…

Внезапно Леонид ощущает вибрацию воздуха и видит, как туман подёргивается, идёт волнами, будто фата. То, что человек в тёмных очках называл складкой, на деле напоминает порез с острыми, зазубренными краями в который спокойно может заехать автомобиль, если пробьётся сквозь ткани. Мягкие или твёрдые — понять невозможно. И этот порез раскрывается, выпуская бледных, похожих на мотыльков существ. Одного, двух, нескольких, небольшую стаю. Они движутся в смрадном воздухе обрамлённые сиянием. Ми-го продолжают ритуал — шар стекленеет, покрывается дымчатыми пятнами. Существ становится намного больше, они вылетают почти сплошной струёй, раздвигая края складки, выстраиваются в цепь, проплывают в почти прозрачном воздухе, освободившемся от грязных, ядовитых испарений, и бесшумно погружаются в мозаичные отверстия, испускающие белый, морозный дым — работает система охлаждения.

Мир замер в ожидании. Леониду сонное движение сияющего выводка, выделывающего несколько петель, напоминает вьюжный ветер в многократном замедлении.

— Красиво… — шепчет Марк, берёт рацию, — Какие «соты», заполнены? Докладывайте!

Ответ не доносится. Первая половина полукольца окутана морозным воздухом. Свободных ячеек нет — видно и так, и поток существ заполняет дальние соты, мерно раскачивающиеся на колесных рессорах.

— Доложить немедленно или под трибунал!

— Восемь из четырнадцати. Предполагаемое время завершения — три минуты. Вы можете начинать испытания…

— Свои советы, товарищ лейтенант, что и когда я должен начинать, оставьте при себе. — И обращаясь к Леониду Челищеву: — Майор, а вы станете в числе первых, кого коснётся благодать.

_____________

Вторым будет Андрей. Присланный из Москвы судья Верховного Суда СССР. Я переживаю приступ пробудившейся шизофрении вместе с ним и сейчас. Какая-то дальняя сторона моего совершенного организма на просторах сущего вакуума охвачена образами.

Я сижу в душном брюхе гусеничной БМП и, вылавливая из воздуха мерцающие шарики-каштаны с мушиными, сетчатыми крылышками, видимые только мне, сокрушённо гадаю, почему этот величественный молодой человек, прячущий глаза за непроницаемыми тёмными очками выбрал себе в фавориты простого офицера. К