Известие о том, что новые врата открылись – не соврала старая Индерин, потому что шел последний день декады, обещанной ею, – принесло императору облегчение и хищную радость.

Было из-за чего опасаться: тени богов, посланные перед вторжением войск Лортаха в Новый мир, прицельно сеяли ключи-сферы для открытия врат рядом с крупными городами и столицами. Одну из теней уничтожил бог-защитник Туры, но она успела перед смертью не глядя метнуть три оставшихся ключа. Из них до сих пор сработал только один – открыл переход на снежную гору в стране людей, умеющих превращаться в хищных зверей мед-ве-дей, и армия лорташцев там потерпела сокрушительное поражение.

Сейчас никто, даже боги, не знали, где находятся два остальных ключа. Поэтому ликовал император – что врата открылись не в смертельно опасных горах, не посреди озера или моря. Но и хмурился, слушая лазутчиков. Чутье шептало: что-то тут не так, – а Итхир-Кас был слишком опытен и стар, чтобы не доверять чутью, которое не раз спасало его от предателя или врага.

– Твои верные воины обследовали окрестности и, несмотря на тьму, нашли поблизости город. Совершенно пустой, мой повелитель, будто люди ушли или умерли. Там нет ни огней, ни их ма-шин, и это вызывает опасение. Мы знаем, что люди нового мира пишут названия своих городов на досках у дорог. Лазутчики нашли такое название, но я не смог прочитать его – написано оно на ином языке, не том, которому ты учил нас. Однако здесь, в лагере, есть загон с пленными – я приказал показать название им, и один из них смог сказать, что это язык страны Йеллоувинь, и написано на нем название Менисей.

Император повернулся к стене шатра, на котором висели огромные карты двух материков и каждой из стран, вывезенные с Туры. Подошел – один из военачальников, отвечающий за связь между армиями, показал ему и Йеллоувинь, и город Менисей далеко от столицы. Вокруг лежали леса и поля, были видны ниточки дорог и рек, деревеньки и города. До столицы было очень далеко. Плохо – лучше внезапный удар, чем долгий поход через всю страну, но мощи его армии хватит, чтобы дойти и победить.

Если только он чего-то не упускает.

– Врагам неоткуда знать, где открылись врата, – сказал он, – но пустой город может быть знаком ловушки. Нужно выяснить, в чем дело, обследовать его. Ждите рассвета, – приказал он, – выводите пока только половину раньяров, чтобы, если это ловушка, мы не потеряли их всех.

* * *

Пелена тумана надежно скрывала части йеллоувиньской армии до самого рассвета, позволяя им занять нужные позиции и окопаться насколько возможно. А когда небо за спинами солдат начало светлеть, и первые лучи солнца погнали туман прочь, несколько изумленных всадников заметили высокие, демонстративно воткнутые по всему полукругу обороны фиолетово-желтые стяги противника и погнали стрекоз к порталу.

Хань Ши видел, как разом поднялись в воздух раньяры и полетели к первым оборонным линиям йеллоувиньцев – там лежали пулеметчики, там готовились к бою бойцы минометных расчетов. Как, держась выше пулеметного выстрела, облетели все видимые укрепления.

Солдаты Йеллоувиня не стреляли, хотя Хань Ши понимал, как страшно им и как сжимаются пальцы иных на спусковых крючках. Но недаром в Йеллоувине терпение, спокойствие и выдержка считались высшими добродетелями.

Солдаты и офицеры ждали, трепетали стяги, и огромное поле, способное вместить несколько армий и все еще укрытое легкой дымкой, тоже ждало противника.

* * *

– …Они либо глупы, либо очень хитры, мой повелитель. Но как они могли узнать, где откроются врата?

– Неважно, – усмехнулся Итхир-Кас, чувствуя, как кипит кровь. Все же боги благоволят ему. – Они вызывают нас на бой. И мы дадим им этот бой. Дадим и затем, как тха-охонг по чахлому лесу, пройдем до столицы. Они сами привели армию сюда и дали нам такую возможность!

– Но это может быть ловушка, – проговорил генерал. – Мы не знаем их мощи: нам наверняка показали не все.

– Ты умен, Бема-Тон, – кивнул император. – Ты запомнил, как я учил тебя не отказывать врагу в уме и хитрости. Но и они не знают нашей мощи. Пусть думают, что заманивают нас: мы сами станем им ловушкой. С нами пойдет тысяча невидши, с которыми не справиться ни их пу-лям, ни их воинам. Невидши так быстры, что их не взять орудиями, мечущими огонь на расстоянии. Я сам поведу их. Единственная опасность – это ма-ги наших противников, но и их можно убить. Твоя задача – уничтожить ма-гов и машины, плюющиеся огнем, чтобы уберечь большую часть тха-охонгов и раньяров. Скажи нейрам, что за каждое уничтоженное орудие и каждого ма-га я одарю воина мешком золота. Выступаем, Бема-Тон.

* * *

Наконец из портала показались небольшие отряды охонгов и единичные тха-охонги, зазвучали горны. Иномиряне не стали рисковать и пытаться вывести больше войск, надеясь на бездействие и благородство противника: в воздух поднялись сотни раньяров и понеслись в сторону йеллоувиньских передовых линий.

Хань Ши, поставив щит над собой и командным пунктом, пил чай и видел сквозь просветы деревьев, как разделяется туча иномирянской саранчи на десятки групп, чтобы не попасть под один удар. Враги, видимо, были научены опытом прошлых битв.

– Они пошли в разведку боем, – почтительно склонился к нему адъютант, чьей задачей было держать императора в курсе текущих дел. – Хотят выяснить наши ресурсы и прикрыть выход основной армии.

За его спиной, в командном пункте, бесконечно гудела радиосвязь, командующий армией Хэ Онь отдавал приказы, связисты и командиры работали, как единая команда – и императору нравилось это.

– Артиллерия, к бою! Бей осколочными! – раздался приказ, когда инсектоиды преодолели половину из трех километров до форпостов йеллоувиньцев. Через несколько секунд земля вздрогнула, закачался чай в пиале Хань Ши – так слаженно сработали орудия.

В стаях раньяров расцветали дымные клубы взрывов, высекая врагов, создавая панику, – и когда первые залпы отгремели, стая поредела почти на треть. Но остальные продолжали полет.

Пара десятков тха-охонгов, окруженных охонгами, распределились по полю и зашагали в сторону пулеметных расчетов. Вырвались из портала еще стрекозы и понеслись к лесу, к орудиям.

– Иномиряне вооружены нашим оружием, вижу гранатометы, – трещало за спиной.

Хань Ши поставил чашку на циновку – тут же подошел старый Йо Ни, подлил еще чаю, – а император протянул руку к адъютанту и поднес к глазам переданный им бинокль.

За спинами всадников на раньярах сидели бойцы с гранатометами, по всей видимости, захваченными в других странах. И иномиряне вполне уверенно ими пользовались, обстреливая сверху позиции йеллоувиньцев.

* * *

Вей Ши накануне не добежал какого-то десятка километров до границы с провинцией Сейсянь. Он шел до позднего вечера – в поселениях вокруг стали гаснуть окна, – но осознав, что не сможет сделать больше и сотни шагов, забился в попавшийся на пути прелый стог сена на окраине одной из деревень. Вей так устал за последние двое суток без сна, что даже не поставил над собой щит.