намёк на то, что удар по Пёрл-Харбор «проспало» в первую очередь правительство США, а не военные. Появление такой трактовки одного из самой обсуждаемых в США проблем, связанных с Пёрл-Харбор объясняется, скорее всего, не только военными заказчиками фильма, но и временем, проведённым Фордом среди офицеров флота – более года с декабря 1941 до лета 1943. За этот период у режиссёра было много возможностей узнать мнения военных об ответственности за Пёрл-Хабор и кадры фильма свидетельствуют, что Форд в большей степени принял и поддержал их точку зрения, а не правительственную, выраженную в отчёте комиссии судьи О. Робертса.

В основной части отчёта данной комиссии («Установленные факты») сообщается: «До нападения США и Япония находились в мире»; «Атака планировалась и готовилась в течение нескольких недель до разрыва дипломатических отношений»[1098]. Это прямые заимствования из выступления президента перед Конгрессом. Далее эта практика продолжилась. Так, в «установленном факте № 3» изложение внешнеполитического курса взято из «Беседы у камина» от 9 декабря: «Если бы не политика, проводимая США, война на Тихом океане была бы неизбежна»[1099]. Но больше всего комиссию интересовал вопрос «кто виноват?» Ответ на него был дан в единственно нужном для Рузвельта ключе: «Японское нападение стало полной неожиданностью для командующих на Гавайях, они не смогли принять должных мер по отражению подобной атаки. Каждый из них не смог понять всей серьёзности обстановки. Эти ошибки способствовали успеху нападения», – констатирует заключение № 18[1100]. А ранее сообщалось, что Госдепартамент, военно-морское министерство, а также начальник штаба армии и начальник штаба военно-морских сил полностью информировали Киммеля и Шорта о ходе японо-американских переговоров, о возможных атаках, о напряжённой внешнеполитической обстановке, т. е. предоставляли все необходимые данные и предупреждения. Обо всём этом комиссия повествует в заключениях № 2–7[1101]. Следовательно, виноваты, по заключению комиссии, кроме агрессора, только командующие на местах – адмирал Киммель и генерал Шорт.

Из этого становится ясно, что Форд уже в первых кадрах фильма идёт на некоторый пересмотр устоявшейся к 1943 г. версии о виновных в поражении, показывая зрителем – «проспали» не командующие на местах, «проспала» вся Америка, невзирая на многочисленные предупреждения и международную ситуацию (на что прямо обращает внимание в фильме газета, лежащая на столе).

Важно, что в следующих кадрах фильма «7 декабря» режиссёр продолжает развивать данную мысль: на экране демонстрируются солдаты, морские пехотинцы, военные приготовление на Гавайях, а голос диктора сообщает, что в предупреждении от 27 ноября главная угроза виделась в диверсиях и саботаже, но не было слов о возможности нападения на остров[1102]. Форд, используя кинохронику в следующих эпизодах фильма объясняет этим высокие потери в самолетах при атаке 7 декабря. Тогда же появляется один из первых визуальных образов японца в фильме – простой рабочий, но внимательно следящий за перемещениями американских кораблей в гавани Пёрл-Харбор.

Подобный образ – это отражение общественных настроений и процессов в США, когда после Пёрл-Харбора начался процесс интернирования японцев (и американцев японского происхождения) в США в соответствии с приказом президента 9066[1103]. Одним из оснований реализации подобного приказы были опасения в возможном проведении актов саботажа и ведении японцами в США шпионской деятельности. Тема «японского вредительства» возникала и на карикатурах 1941–1943 гг. – в частности, у знаменитого художника Доктора Сьюза[1104]. В фильме «7 декабря» Форд использует все эти настроения к японцам, чтобы показать одну из причин военной катастрофы – виноват не только «проспавший войну Дядя Сэм», но и японская шпионская сеть на Гавайях.

Завершает первую часть фильма два эпизода из последних мгновений мирной жизни в Пёрл-Харбор: Форд показывает Гавайи «ранним воскресным утром» – тихим и спокойным, где жители занимаются повседневными делами. Характерная особенность визуализации Гавайев – острова показаны как фронтир в классических вестернах, мастером которых был Форд: первозданная природа, практически полное отсутствие привычных гражданских построек, но большое количество фортификационных сооружений, казарм и палаток. Подобную схему визуализации места действия фильма (в качестве фронтира) можно наблюдать и «Сражении за Мидуэй», и в «Острове Уэйк». В сумме с классической американской музыкой середины XIX в. это помогало восприятию указанных фильмов американскими зрителями, помещая совершенно новые реалии мировой войны в привычный (в социокультурном плане) для них аудио-визуальный контекст Дикого Запада.

Люди в фильме Форда «7 декабря» изображены также в типичных для вестерна образах: это, прежде всего, военные: в первых кадрах, кроме обычной служебной деятельности, военнослужащие слушают проповедь, а дежурный радарной установки (сам экран радара закрыт большим черным квадратом с надписью «цензура») звонит в штаб с сообщением о большом количестве самолётов, приближающихся к Пёрл-Харбор. Здесь историческая действительность снова переплетается у режиссёра с определёнными официальными реакциями на нападение: «стремление американцев к миру» как одну из причин поражения назвал еще президент Ф.Д. Рузвельт в выступлениях от 8 и 9 декабря 1941 – и именно из-за этого президент назвал нападение «Днём позора»[1105]. В первых военных карикатурах США образ «надежды на мир» обыгрывался художниками Джеем Дарлингом, Киром Хангерфордом – показывая в своих работах «двуличность японцев», которые «прикрывали подготовку к войне мирными переговорами»[1106]. Форд в фильме подходит к категории «мир» не с дипломатической стороны, а бытовой, напоминая зрителям (всего лишь с помощью нескольких маркеров) основные моменты прошлой мирной жизни.

Можно заключить, что тема международных отношений на Дальнем Востоке достаточно активно эксплуатировалась в американских фильмах 1941–1943 гг. и визуализация данных отношений имеет следующие особенности:

Во-первых, в фильмах присутствует целый комплекс конкретных структурно-содержательных элементов, формирующих кинообразы войны в США и влияющие на корректировку американской Я-концепции в XX–XXI вв.: образ «героического поражения», восприятия Тихого океана как нового фронтира, демонизация образа японцев, разделение мира на «довоенный» и «военный» с границей между ними в виде Перл-Харбор, изображение войны как работы, актуализация исторического прошлого для подъёма патриотических чувств граждан, создание мифологизированных представлений о союзниках (Великобритания, СССР, Китай) Как правило, исследователи концентрируются на обрез врага и концепции «хорошей войны».

Во-вторых, большую роль в фильмах 1941–1943 гг. играют исторические метафоры и образы. Причём, как правило, те же самые, что наблюдаются в американских карикатурах предвоенного периода. Следовательно, карикатуры служили базой и источником вдохновения для многих визуальных образов в фильмах, особенно связанных с противником.

В-третьих, формирование образа международных отношений на Дальнем Востоке в американских фильмах несёт важные элементы ориенталистского подхода: Китай и Япония – это и «воображаемые сообщества», и «воображаемая география». «Иной» азиатский мир противопоставляется американскому миру и в контексте военного времени это противостояние приобретает в фильмах манихейские черты.

Глава 18

Поверенный в делах Соединенного