Шрифт:
Закладка:
«Правда проблема с удушьем могла лишь усложниться, но нам не до частностей, да?» — буркнул внутренний голос: «Отсидим десятку за попытку оказание неквалифицированной помощи и непредумышленное убийство и на свободу с чистой совестью!»
Боря старался сосредоточиться, гоня от себя эти мысли прочь. Вдвоём с Егором вытащили Князя из автомобиля и погрузили на покрывало. Один потащил за один конец, другой за другой. Но таким образом спасаемый быстро соскользнул, так как ноги остались на снегу.
— Кира, держи отцу ноги, поднимай их! — крикнул Глобальный, чем тут же заставил девушку переключиться со слёз на помощь.
Князева вытерла слёзы и быстро включилась в работу. Начинался совместный ад по преодолению десятков метров до дороги.
— Раз, два, тащим! — кричал то и дело Боря, но темнота сгущалась.
Небо в дымке. Ни луны, ни звёзд не видно. Сугробы, перемолотый снег. Один теряет равновесие, другой тащит, третья кричит «мне не видно»! И в этом аду под названием тяни-толкай лишь на покрывало можно было положить телефон с активированным фонариком. Но светил он в основном в небо, больше давая знаки инопланетянам, чем освещал округу. Любые же попытки положить его на бок или нести в руках, сводились к тому, что дело это неблагодарное. Всё равно нужны две руки, две ноги и координация голосом. Так что даже в зубах не унести. А если светит тебе в глаз при этом, тоже хорошего мало.
— Боря, молю тебя, спаси папу! — то и дело подстёгивала Кира, когда преодолевали от трёх до пяти метров за один рывок.
Затем все хором переводили дух, вспотевшие и тяжело дышащие. Они словно бревно волочили по полю в грязи, так как проваливались в лучшем случае по колено, а бывало и по пояс. Снег впивался в кожу холодом, таял на стыке носок и ботинок, колол в местах, где соприкасался долго. Учитывая почти не утихающий ветер, что к ночи лишь усилился, такой кросфит был всем не по душе.
Но любое мучение рано или поздно заканчивается. Когда Боря понял, что ноги уже не двигаются, едва не зарылся носом в снег перед трассой. Они преодолели относительно-гладкую траншеи и теперь оставался последний рывок с белой горкой, которой изрядно намело за последние недели ноября.
— Раз, два, взяли! Ещё-взяли! — уже не кричал, но хрипел Глобальный, ощущая одновременно замороженные кончики ушей и сердце, готовое выпрыгнуть из груди.
Тепла в теле было безумно много, но кровь словно распределилась по критически-важным местам. А на такие мелочи, как уши и кончики пальцев на ногах кровоток уже не обращал внимание.
Тут-то Боря и понял, что фирменная шапка говно для стильных. А все эти стильные и пары часов на ветру в поле не стояли.
Однако, после очередных кооперативных усилий, Князев был извлечён на дорогу. Кира открыла автомобиль, проверяя заднее сиденье и тут ей на плечо легла рука.
— Эй, ты что тут делаешь! — жутко испугал её мужской голос с заплетающимся языком.
Она вздрогнула, до смерти перепугавшись и повернулась. Перед ней стоял капитан, которого качало на ветру. Он держался одной рукой за автомобиль, другой за коленку и морщился. Шапка набок, изо рта несёт помойкой. С края губы висит пена.
— Ты, сука, пьяный, что ли?!
— Я… я… — едва дыша, пытался найти силы для возмущения Артём Палыч, но годы были уже не те.
— Нашёл время! — рявкнула Кира и сунула кулак под нос, что было весьма показательно.
От такой наглости капитан только на край капота присел. А затем в салон заглянул.
«Где Бобрышева носит? На месте аварии, что ли?», — ещё подумал капитан, с трудом перемещаясь в салон на переднее сиденье. Удалось сесть рядом с рулём. Уже в зеркало заднего вида видел, как мужики грузили на заднее сиденье тело в заснеженном покрывале.
— Что с ним?
— Перелом шеи. Задыхается! — рявкнула девушка и неожиданно ловко присела за водительское сиденье, как будто там и сидела. И прежде, чем Артём Палыч успел возмутиться, сказала одному из мужиков. — Боря, я поеду навстречу скорой. А вы тащите Зину.
Это был не совет, не вопрос, но простая констатация факта, похожая на приказ. После того, как ноги Князева пригнули и закрыли дверь, Кира тронулась с места и автомобиль с включёнными фарами покатил по дороге в сторону города вместе с опешившим от долгих интенсивных нагрузок и происходящих событий капитаном.
Всякое он по жизни видел. Даже использование автомобилей гражданских в служебных целях, но чтобы в обратном направлении, с воли самих гражданских — впервые.
Глава 30 — Дон Борис-6
Когда лейтенант Бобрышев очнулся в темноте в багажнике автомобиля, он испытал первый шок. Контролируемый. Всё-таки голова болела и чуть подташнивало. Ещё слабость во всём теле. Состояние на любителя, однако, жить можно.
Но когда свет фар проезжающего автомобиля отразился от обшитого кожей потолка и попал на лицо тела напротив, адреналин тут прибавил прыти. Зрение словно на мгновение обрисовало бледную, синюшную кожу век в опасной близости от него и неестественно вывернутую руку жертвы.
Тогда Бобрышев и сам не понял, как оказался на улице. Очнулся, только стоя у распахнутого настежь автомобиля. Ветер прошёлся по лицу и бахнул дверью, чем окончательно привёл в чувство.
Вновь открыв её, лейтенант осмотрел салон в представленной производителем подсветке автомобиля. И обнаружил несколько интересных моментов.
Во-первых, в нём лежало бледное тело. И холодина, как будто обоих везли из морга или в морг.
Во-вторых, в автомобиле было обилие чёрных пакетов. Плотных и непрозрачных. Даже не заглядывая внутрь, можно было легко понять, что в нём части другого тела, уже распиленного. А значит, и морга никакого не надо.
Выбросят в лес, а весной прикопают.
Проверяя эту теорию до верного, Бобрышев потыкал в ближайший пакет одним пальчиком и едва коснувшись прожжённой кастрюли, понял — плотное.
Значит, череп.
Не решившись развязывать пакет, чтобы подольше сохранить улику, лейтенант схватился за кобуру, пытаясь вооружиться и дать бой злодеям. Но те словно обезоружили его раньше.
Нет пистолета!
Похлопав по карманам, он не обнаружил и ключей от автомобиля. Как не было рядом и самого служебного
