Шрифт:
Закладка:
– Это ты здесь командуешь?
Мелодичный голос. Слушать его было почти приятно.
– Да, когда это касается вас, – ответил я. – И вашей дочери.
Теперь я полностью завладел его вниманием. Его дыхание участилось.
– Мой посланник Роун говорит, что видел ее. Вы, сирмяне, известны своим колдовством. Откуда мне знать, что она настоящая?
Я указал на каменную хибару, где молилась Селена.
– Убедитесь сами.
Несколько телохранителей попытались пойти следом. Забадары рядом со мной потянулись к саблям. Император жестом велел охране оставаться на пристани и в одиночестве направился к храму.
Через десять минут он вернулся на берег, заметно порозовев. Похоже, короткий визит его удовлетворил.
– Вы хорошо с ней обращались, благодарю. Могу я задать вопрос?
Я кивнул.
– У тебя есть ребенок?
– Дочь… Она умерла.
– На что ты готов, чтобы вернуть ее?
– На что угодно.
– Тогда мы друг друга понимаем. – Иосиас энергично кивнул, преисполнившись надежды. – Назови свои условия.
– Для начала нам нравится этот берег. Не выгоняйте нас отсюда.
– Обещаю.
– Нам здесь немного одиноко, не помешает компания. Высадите тут армию.
– Мы можем высадиться и дальше по берегу. – Он махнул рукой на север. – Если вы не нападете.
– Наоборот, мы тоже хотим сражаться с Михеем. Так почему бы нам не заключить исторический союз, чтобы драться с ним вместе?
Император улыбнулся так же добродушно, как и его дочь, а потом вежливо засмеялся.
– Прости, но твои слова напомнили мне о том, что когда-то сказал мой отец.
– Ваш отец – император Ираклиус. Он был достойным противником.
– Ты его знал?
– Сражался против него в Растергане. Так что же однажды сказал Ираклиус Ненавистный?
– Так вы его называете?
Западный ветер поднял вокруг нас вихри песка и донес запах земли. Он стал влажным.
– Мы ненавидели этого мерзавца. Сколько раз мы разбивали его армии, а он собирал новые? Казалось бы, на четвертый или пятый раз местная знать должна была сама его свергнуть.
– Отец играл вдолгую. Он цеплялся за власть в самые темные дни. И посмотри на нас. Он утроил размер империи.
– Мечом Михея Железного, человека, который хочет отобрать у вас трон.
Император поморщился. Одно упоминание о Михее, похоже, причиняло ему боль.
– И все же я должен поблагодарить тебя за то, что лишил его трона. Странно говорить такое, но я предпочитаю, чтобы моя дочь была в твоих руках, а не в его.
– Тогда вы сами видите, что мы не враги.
– Пока что.
– Так что же сказал император Ираклиус? Мне правда интересно.
– Отец рассказал мне историю о том, как добился мира. Десять лет назад он получил отчаянное письмо от члена правящей семьи из Сирма, умоляющего его дать оружие и золото на борьбу с жестоким братом. В обмен этот человек обещал мир с моим отцом в случае победы.
Мне понадобилось несколько секунд, чтоб осознать, о ком он говорит.
– Вы имеете в виду…
– Отец говорил, что они вместе творили историю. Но он знал, что однажды союзник может превратиться во врага. В свое время этот сирмянин станет богатым и могущественным и обратит свои бомбарды против нас.
– Вы говорите о шахе Мураде, – сказал я, до сих пор не веря своим ушам.
– Отец и шах не нарушали тайного соглашения… Пока это было удобно. Я не возражаю, если мы заключим подобное.
Я пнул камешек на песке, отправив его в море.
– Мне нужно только одно – убить Михея Железного.
– А что насчет судьбы Костани?
– Если вы хотите получить дочь, то вернете Костани.
Император глубоко вздохнул. Слишком многое скрывалось за его угрюмым видом.
– В тот день, когда мы услышали, что Михей захватил Костани, каждый крестесец громко ликовал. По городам прошли парады, запускали воздушных змеев в форме ангелов. В храмах звенели гимны. Улицы наполнились звуками Ангельской песни, и вера горела в сердце и глазах каждого – и простолюдина, и знатного вельможи. Могу ли я отдать ее?
– Как вы и сказали, мы союзники, пока это удобно.
– И что потом? Будем потрошить друг друга на улицах?
– Если до этого дойдет.
– Ты командуешь двумя тысячами всадников, у которых, по воле случая, в плену моя дочь. Ты не удержишь Костани, даже если очень хочешь.
И он был прав. Стоящие в отдалении забадары были храбры как львы, но, чтобы удержать город такого размера, нам нужны флот Рыжебородого и армия.
Я не стал возмущаться его словами. Вместо этого я выдержал его взгляд и придал своему тону твердость, как будто тоже был правителем.
– Я командую двумя тысячами всадников, а вы – просто отец единственной дочери. Высаживайтесь на берег. Готовьтесь к осаде. Мы нападем на Костани вместе. Когда Михей будет мертв, вы получите дочь. Если нарушите условия, бедняжка заплатит за это.
Иосиас натужно улыбнулся, сдерживая мелькнувший в глазах страх.
– Похоже, ты искренен. Мы сделаем то, что ты просишь. Только знай, что Костани я не могу променять, даже на жизнь дочери. – Он уже развернулся и собрался уходить, но потом добавил: – Когда придет время, ты обнаружишь, что я могу предложить кое-что еще.
– Что это значит?
Он ушел, не ответив.
На следующий день императорская армия высадилась в нескольких милях к северу.
Тем временем забадары освежевали добычу, которую привезли с охоты, и повесили мясо сушиться на солнце. Женщины на берегу затачивали стрелы и делали новые, болтая и смеясь, как будто мы не собирались взять приступом самый укрепленный город в мире. Конные лучники тренировались, и поблизости все деревья были сплошь утыканы стрелами.
Свалившись с неба, как пьяная птица, Кинн подбежал ко мне.
– Там что-то есть, – сказал он.
– Что-то? А конкретней?
– В море дрейфует одинокий корабль, но держится на расстоянии.
– Может, это Сади? Отведи меня туда.
Я взял гребную лодку. Прежде чем я сел на весла, Кинн плюхнулся на корму. Его ноги как будто прилипли к дереву. Он захлопал крыльями, все быстрее и быстрее, прямо как колибри. Эти движения двинули лодку вперед. Так он и махал крыльями, пока мы не оказались в открытом море.
– Так вот в чем твоя сила, – сказал я. – Вообще-то я рассчитывал напрячь мышцы.
– Мне тоже нужно потренироваться. Иначе тебе от меня не будет толку.
Я поразился, насколько он преуспел. Каждую минуту, пока он двигал лодку по воде, с его куриного тела слетало перо. Но, даже когда берег остался далеко, я не увидел корабль.
– Ты уверен, что
