Ну, вот с ним все, на всякий случай, я вспомнила про шоколад и положила плитку парню под подушку.

А защиту я ему дня через три четыре поставлю, пусть окрепнет сначала, – сказала я Астахову и подвинула стул, ко второму пациенту.

Это женщина, оказывается, а по серому лицу не разберёшь. Плотно укрыла ее одеялом для начала и взяла за руку, что с ней, нужно все выяснить. Ага, ясно, жертва аварии, все тело в переломах, внутренние небольшие кровотечения. Основные кровотечения закрыли, я приподняла простыню, грубые швы от шеи до паха. Ну, уж нет, – решила я,– Так не пойдет. Как ей с такими шрамами потом жить, тем более я могу помочь. И очень аккуратно прошлась как хирург, выравнивая ткань и как бы распрямляя и сшивая, все швы заново, шлифуя огнем силы. Красное пятно в позвоночнике, нерв почти разорван и спинной мозг поврежден. Ничего – такое я уже делала, тем более тут все свежее. Очень тяжело сращивать старые нервы, они требует работы на несколько дней или недель. Все, теперь немного вольем огня для общей поддержки. И что еще, а кости. Кости сложены правильно, это очень хорошо, немного силы в места переломов, заживление пойдет стремительно, то- то, потом врачи удивятся. Женщина тоже стремительно стала розоветь. Да и молодая она совсем, просто не было видно. Я тоже влила в нее зелье, теперь, когда с лица ушла серость, – она оказалась очень даже миленькой и совсем молоденькой девушкой.

Я встала, на ладони сформировала шарик энергии как когда то в доме Галины Петровны. Раскрутила его, он поднялся, в воздух и стал раскручиваться и уничтожать все эманации созданные болью и страхом. Воздух в палате сразу посвежел и запах озоном. Только в этот раз шар я создала невидимым, но гораздо сильнее собрата . Я мысленно представила всю больницу и оправила его в полет. Облетев больницу и выжечь всю заразу в воздухе, он должен растаять. А на стены палаты силой я начертала знаки здоровья и долголетия.

Все, – сказала я Астахову, везите меня домой, устала я просто жутко.

– Еще бы, ты больше трех часов с ними возишься, – сказал он. За твоей работой так интересно наблюдать, у тебя потрясающий талант, я такого никогда не видел у наших колдунов даже близко, а видел я на своей работе не мало.

Я, когда работаю с пациентами, то время не контролирую. И главное, что лично меня здесь удивило,– это же реанимация, за время моей работы, никто из врачей или сестер даже не заглянул в палату ни разу. Главное сюда никогда не попасть. И как люди здесь ухитряются выживать, загадка. Вытащила плитку шоколада и стала ее жевать на ходу по дороге к машине. Астахов же побежал к врачу, предупреждать о нашем уходе. Мне кажется зря, и врач и медсестра забыли уже и о нас и о больных.

Астахов быстро догнал меня, – усадил в машину и предложил. – Может еще, с тобой зайдем, куда, ни будь, поужинаем.

О нет.– Сразу отказалась я, – Домой, поем и в кроватку, я сегодня выложилась до донышка.

Дома долго стояла под душем, Лешки не было, и я сразу же быстро поев, нырнула в кровать, и все – темнота. На другой день уже ближе к вечеру позвонил Астахов, в прекрасном настроении, сначала долго благодарил меня за выполненную работу. Сказал, что его парня Олега перевели в общую палату, и он выздоравливает, и еще добавил, что девушка, его соседка по реанимации, тоже резко стала выздоравливать. Все врачи бегают на нее посмотреть, они не думали, что она выживет, а как мать ее рада, она как раз ту ночь в храме ночь стояла, за дочь просила и теперь всем рассказывает о чуде.

Я же только рада за них всех, это моя работа, жаль только что помочь всем я не в силах.

С Лешкой все у нас было сложно и это моя вина, но ничего менять я не собиралась. Лешка веселый ветреный, постоянно в движении. Знал все клубы, дискотеки, друзей и знакомых весь мир, он легко сходился с людьми, умел не обрастать вещами. Как друг он был просто замечательным, несмотря на ветреность, я знала, что он всегда поможет, всегда подставит плечо. А я скучная домоседка, но мне нравилось, что он у меня жил. И не смотря на то, что он был шумным, говорливым, – меня это никогда не раздражало, наоборот я с удовольствием слушала рассказы о его приключениях. Лешка не мог просто долго сидеть на одном месте, и пожив у меня какое то время и поняв, что наши отношения не сложатся, стал исчезать один, сначала на несколько дней, затем дольше. Я не злилась, когда он возвращался, и не задавала ему вопросов, где он был, захочет, расскажет сам. У каждого из нас своя жизнь, а масло с водой сбить вместе невозможно.

Тем более что то, снова происходило со мной, я стала видеть необычные сны. Я засыпала, и видела, как в темноте проявлялся мутный серый силуэт, который медленно пытался пробиться ко мне, я не видела кто это женщина или мужчина, силуэт был размытым и нечетким. Каждую ночь он был на шаг ближе ко мне, буквально продавливаясь через темноту, и я чувствовала, что это важно для меня. Мне так хотелось увидеть, кто это и я стала также с трудом вышагивать навстречу, но только вот, еще одно усилие и я просыпалась, мокрая и вымотанная, как будто действительно всю ночь пробивалась через неведомую пелену. Утром я ходила по дому раздражительная, не выспавшаяся, с кофейной чашкой в руках и думала только о том, как мне сделать рывок во сне, что бы этот изматывающийся кошмар прекратился.

В декабре мне позвонила счастливая Вероника.

– Елена, я так счастлива, у меня тест на беременность положительный, после новогодних праздников мы с Анатолием поженимся. И я очень вас прошу прийти к нам на ужин, Елена примите наше приглашение, сделайте для меня исключение. – Я Анатолию все рассказала, и он давно хочет с вами познакомиться. Я знаю, вы не хотите общаться со своими пациентами, но прошу вас, не отказывайте мне, для меня это важно.

Я немного опешила, а потом, даже сама не ожидая, сказала Веронике, – Хорошо я приду.

Договорились о встрече на завтрашний вечер. И снова я задумалась, ну почему я так ляпнула, что приду к ним в гости, что меня тянет в их