– Зайти ко мне не могут те, кто на меня злиться или желает мне плохого, – ответила я. Я сделаю вам все, что вы хотите и даже больше, могу и защиту сделать каждому, но. Я хочу, что бы, не было проблем в Чудной деревне или неприятностей ее жителям, всем. За это я даже откажусь от долга, мы договорились?

А Астахов оживился,– Зря вы так, Елена, я не угрожаю вам и долг свой помню, и да я обещаю вам все, о чем говорили, я буду всеми силами закрывать вашу деревню и жителей, как и раньше, когда жив был Иван Ваныч. Слово дано и услышано.

Слово принято,– произнесла я, заключив сделку. – Добрые отношения, это хорошо, но все – таки не советую вам меня дергать по пустякам, у меня и своя жизнь есть, а требуете вы от меня очень много и надеюсь, что понимаете это. А теперь конкретно по делу, пожалуйста, что вам именно нужно и сразу приступим, хорошо, только без лирических отступлений, – попросила я Астахова, стараясь говорить ровно и без эмоций.

Астахов выглядел уязвленным и немного обиженным, но быстро встряхнулся, улыбнулся, дав понять что, не обижен моими словами. Он немного помолчал и обдумывал, что мне сказать. Куда до него Волчонку, вот уж действительно кто у них в отделе самый наглый серый волк. И внука вылечил и вроде он мой должник, а в благодарность я на него же и работаю.

– Вы снова неправы Елена, хоть я и действительно сильно надавил на вас, но у меня выхода другого нет, спорить пока я с вами не буду, время все расставит на свои места, а просьба моя будет только по служебной надобности. – В Москве у нас главный отдел и все документы по нашим делам, мы к ним отправляем всегда. Но, хоть и у нас хранятся только копии, знания в нашем архиве уникальные. Архив важно закрыть в первую очередь максимально надежно.

Ваня – Ваня,– позвал он.

Кольцо на моем пальце резко похолодело.

– Домовой наш Ваня, знакомьтесь Елена, он все покажет, проведет вас по всему зданию, где что особенно закрыть нужно, сказал Астахов, – И что вам нужно для работы.

Я немного подумала и решила сделать все чистой силой, мою работу тогда будет видеть только сильный маг, а их у нас пока я не видела. А если все делать по классическим схемам то и работы больше, и по видимым знакам более опытный маг, даже намного слабее, сможет разрушить защиту, о чем и рассказала Астахову, оставив выбор за ним. Он долго не думал, видимо хорошо подготовился к разговору со мной и попросил сделать защиту моей силой, так сказать поставить уникальную защиту, мотивируя, что такую защиту сломать гораздо сложней, а то и невозможно.

Домовой у них в отделе был, молчаливый, строгий и одет в серый комбинезон, и клетчатую байковую рубашку, а вот валеночки как у всех домовых – обычные. Кстати мне интересно, почему домовые всегда носят валенки.

В особом отделе я провела несколько часов, непривычно сильно устала. Большой выход силы, я плела узор, потом растягивала его и напитывала своей силой, получилось очень красиво и главное обойти такую защиту нельзя. Домовой видел рисунок магического плетения также четко, как и я и поэтому, то его ко мне и приставили, надзорный орган. Домовой провел меня по всему зданию и попросил некоторые места закрыть особенно сильно, не только от нападений и краж, а также наложила волшебный узор от огня и воды. Закончив со зданием, я еще пол часика посидела в кресле, расслабившись, и закрыв глаза, пока перед глазами не перестали мелькать черные мушки от усталости. Прогнала силу через себя и решила закончить сегодня всю работу, и на Волкова и Астахова сделала коконы защиты. Закрыла их от ментального воздействия и от негативной энергии, – то есть сглаза и порчи. На коконах защиты я уже руку хорошо набила, и сейчас сделала все быстро и так хорошо, что Домовой так же внимательно наблюдавший за мной, улыбнулся и сказал.

– Как броне щиты только полностью закрывают человека. Никогда не видел такой потрясающей работы, а защит при мне ставили много. Защиту здания замкнула на Астахова и объяснила, как она включается и как в нее включить нового человека, если вдруг новичок придет.

А вот третий сотрудник, как, оказалось, лежал в реанимации в областной больнице.

Подстрелили его,– произнес Астахов задумчиво.

– А что ж вы не попросили его подлечить, разве не забота о своем сотруднике важна в первую очередь, – спросила удивленно я.

Астахов сухо сказал,– Он жив и стабилен, а здание закрыть у нас реально некому было. И документы, хранящиеся здесь, важнее любого из нас и это не обсуждается.

Я только головой покачала, так ли это, ведь знал же Астахов, что я не могу именно больному отказать, и мне кажется, и оставил этот вопрос на сладкое. Или я уже просто устала и придираюсь к нему.

Астахов спросил,– Вы как Елена устали, вы очень бледная.

Еще бы, я ведь столько сегодня сделала, сама не верю, и еще не поздно, можно и закончить с раненым решила я про себя, а вслух сказала.

– Пообедать бы мне, и можно в больницу, если пропустят нас в реанимацию.

– Пропустят,– обрадовался Астахов, у меня есть возможность туда пройти.

Оделись мы быстро, рядом со зданием особого отдела стоял небольшой автобус, Соболь, если я не ошибаюсь с названием. Раньше такие автобусы на всех маршрутах катались по городу. На нем и доехали с Астаховым до небольшого ресторанчика, рядом с больницей. Есть мне хотелось неимоверно, я сразу набрала мясных блюд. Мясо с картошкой, котлеты, шашлык и на сладкое, большую порцию сливочного мороженного. Астахов тоже почти повторил мой заказ, только добавил чебуреков и манты. Пока мы ели, он искоса поглядывал на меня, видимо не привык, что стройные девушки кушают так много и с удовольствием.

Потом засмеялся, – Елена диетой вы точно не озабочены.

Я бы еще съела, но боюсь работать не смогу, ответила я, доедая мороженное,– Столько энергии постоянно сжигаю что, мне поправиться проблема. Это чистая правда, если я часто пользуюсь даром, то он горит во мне и выжигает все, ем я часто, а иначе просто умру, дар будет жечь организм изнутри и я сама себя съем. Я с трудом заставила себя встать, хорошо так расслабилась, но пора закончить