Шрифт:
Закладка:
— Понял… — сухо ответил Опцион: — Я могу быть ещё чем-то полезен?
— Нет. Возвращайся к своим делам. — произнёс Трибун: — С Консо и Золо наконец-то покончено. Теперь будем стремиться к привычному ритму…
+++
— Что же… — тяжко вздохнул офицер полиции и закрыл блокнот: — Я вас услышал, Госпожа Долгорукова. Постарайтесь впредь избавляться от хлама… чуть более безопасными способами. Вам очень повезло, что данная зона не находится под магическим запретом. Ну и… Господин Капицын будет только рад узнать, что половина его свалки уже… Кхм… переработана.
— Да, впредь я буду максимально осторожна. Прошу простить меня за доставленное беспокойство. — ответила Настя, виновато опустив глаза. Ну, актриса…
— Не стоит извинений, Ваше Благородие. А, кто в бричке? — полицейский повернулся к моему «Руссо-Балту». Окна были оснащены специальными шторками, поэтому мы просто закрылись от нежелательных свидетелей: — Моколь без номеров.
— Это мой телохранитель. Из тайной службы отца… Они стараются лишний раз не светиться. Ну, вы понимаете. — улыбнулась Императрица.
— А… это те, что из Дворцовых комендантов? — офицер кивнул в нашу сторону, как бы оказывая уважение. Спасибо-спасибо… Иди уже.
— Да. Без них я, как без рук.
— Понял. Ладно… Всего вам доброго, Госпожа. — полицейский ещё раз оглядел обожжённые останки мусора, развешенные на елках, словно новогодние игрушки, удивленно поцокал и направился к своему служебному моколю. Было видно, что офицер немного обалдел от увиденного. Скажу честно — мы все были с ним весьма солидарны.
— Я, это… пожалуй, пока начну прибираться, Ваше Благородие… — произнёс смотритель полигона — древний старичок в помятой жилетке, и взяв грабли, направился в сторону веток.
— Погодите! — Настя покопалась в своей сумке и вытащила две тысячи рублей: — Вот! Небольшая компенсация… Вы уж простите меня. Не думала, что так бабахнет.
— Ох, что вы? Спасибо, конечно… — дед смущенно принял деньги: — Но, когда увидел столб огня — сразу воспоминания из последней Финской нахлынули. Я тогда вольнопёром пошёл… Батюшке-Императору хотел угодить. Вот там такие же столбы были! Ох, народу тогда полегло… Божки никого не щадили. Но… это я так. В лирику иногда вдаюсь. Извините, что отвлек, Ваше Благородие.
— Ничего страшного. И спасибо вам. — улыбнулась Настя, от чего дед тут же расцвел и легкой мальчишеской походкой пошёл разгребать весь этот бардак. Даже не представляю, сколько гектар территории ему придётся сегодня прочесать.
— Всё. — с облегчением выдохнув, Шанго села на противоположный диван моего моколя: — Не знаю, конечно, что там осталось… И осталось ли. Но думаю, надо бы сходить проверить.
— Капсулы обшивают бриарием — одним из самых крепких металлов в Мультивселенной! Так вот, он, как и вольфрам — не плавится, а сразу испаряется. Так что вряд ли от капсулы что-то осталось. — ответила Мирт.
— Как я всегда говорю — лучше «пере», чем «недо». — ответил я: — Саня! Давай обратно.
— Да, Ваше Благородие.
— Ох, Настя… Мы теперь твои должники. — усмехнулся я: — Ловко ты отбрила этого полицейского.
— Да, чего уж там? — отмахнулась она: — Им по сути важно, чтобы никто не пострадал. А так — делайте, что хотите. Лес не загорелся. Поля целы. Пожара нет. А по поводу свалки — так Капицын реально будет только рад. Ведь он этот мусор точно так же сжигает! Ну… не точно так же, конечно. Мощных взрывов и огненных столбов тут, как правило — нет.
— Простите меня… — горестно выдохнула кошка: — Я забыла про специальное оборудование в плавильнях… Не думала, что так выйдет…
— В следующий раз будешь думать. — холодно произнёс я.
А под колёсами начало похрустывать стекло. Видимо, Устинье всё же удалось разогнаться до четырёх тысяч градусов.
Выйдя на улицу, я тут же прикрыл нос рукой.
— Толик! Сиди в машине. Никому не выходить. — строго произнёс я и направился к огромному кратеру… Сколько тут? Диаметр примерно восемнадцать метров. Не слабо рвануло. Наступать приходилось аккуратно, ибо в некоторых местах почва до сих пор была раскалённой. Не хотелось оплавить подошву у дорогих ботинок.
Заглянув вниз, я убедился, что от капсулы ничего не осталось. Бреарий испарился, а все остальные сплавы разлетелись в прах. Так что никто и ничего не заподозрит.
Ничего не заподозрит…
Я ещё раз оглядел эту пустыню из черного стекла. Всё в полном порядке! Да…
Ну, что тут можно сказать? Это малая цена за предотвращение риска технологического скачка, который в дальнейшем мог уничтожить данный мир. Так что — ничего страшного.
Как только я направился к машине, в кармане завибрировал мобильник. О! Виктория наконец-то раздобыла информацию.
— Ну, что там? — стараясь не вдыхать ужасный запах, быстро ответил я.
— Владимир Аркадьевич… Тут такое дело… — неуверенно произнесла она: — Даже не знаю, как вам сказать.
— Говори, как есть. Всегда и при любых обстоятельствах! Это важно в нашем деле. Так… что случилось?
— В общем… я позвонила Господину Любимову, а их приют забрали за долги. Детей выставили на улицу и теперь они живут в участке социальной службы. Спят на лавках… Извините, что вот так расписываю подробности. Вам, наверное… не интересно… А вот у меня сердце болит. Если хотите, то я поищу другой приют. Их в Москве хватает…
— Стоп. А, кто забрал? — тут же поинтересовался я: — И, как давно?
— О… это очень опасный человек. Вам лучше не связываться…
— Виктория. Я разве спросил о том, стоит ли мне с ним связываться? Мне нужно имя. И когда именно отняли приют.
— Мурылёв Лукьян Васильевич… По кличке «Копилка». Очень опасный купец и предприниматель из Москвы! За ним стоит Дом Можайских. Просто так к нему не подступиться.
— Я не спрашивал, как к нему подступиться. Я просто спросил имя. И, как давно он отнял здание?
— Четыре дня назад. Сказал, что больше не намерен терпеть долги за коммунальные услуги и вечные жалобы из соседних домов, что дети слишком громко смеются на вечерней прогулке. И всё… выселил на законных основаниях.
— Хм-м… А, приют был частным?
— Да. Любимов сам всё организовал. Говорит, уже написал письмо Его Императорскому
