Грейлин гнал что есть мочи свою повозку через лес. Нераскатанная дорожка петляла между белыми стволами ольхи, обступившими ее с обеих сторон. Аамон и Кальдер без труда следовали за лошадьми даже после целого дня, проведенного на охоте. Однако Саймон настоял на том, что у Грейлина была только одна возможность договориться о переправе в Халендию, а это означало, что добраться туда нужно будет к Вечере.

Несмотря на свои опасения, Грейлин уступил Саймону, предложившему проехать южнее Савика. Они направились к протяженному пустынному побережью, куда отваживались углубляться немногие. Береговая линия была изрезана узкими фьордами, стиснутыми высокими зазубренными скалами. Глубокие воды фьордов изобиловали опасными отмелями и коварными быстрыми течениями. В скалах зияли пещеры, которые, по слухам, образовывали подземный лабиринт, вдвое превышающий размерами Савик.

В укромных бухтах обосновались всевозможные пираты, головорезы и разбойники всех мастей. Они охотились в морях Венца, по большей части нападая на прогулочные суда, плывущие из Халендии к дворцам и виллам, которыми были усыпаны крутые берега Лирии к северу от Савика. Именно там богачи спасались от испепеляющего летнего зноя, пережидая в прохладном климате побережья Аглероларпока самую жаркую пору года.

После долгого перехода, когда Грейлин был уже близок к тому, чтобы задремать на козлах, ехавший впереди Саймон наконец поднял руку. Натянув поводья, он поравнялся с повозкой. Его кобыла недовольно заржала и покосилась на пони Грейлина, но тот лишь махнул хвостом.

Вокруг светлые заросли ольхи сменились темными соснами и кипарисами. Грейлин выпрямился на козлах. Теперь в воздухе уже чувствовался соленый запах моря. Даже за скрипом колес и стуком копыт был слышен отдаленный шум прибоя, накатывающегося на прибрежные скалы.

Саймон обернулся к повозке.

– Теперь осторожнее! – предостерег он. – Держись рядом со мной. Здесь тебе запросто могут вспороть живот.

– И ты полагаешь, что этим людям можно довериться?

– Разумеется, нет, – нахмурился Саймон. – Но мерзавец Дарант сдержит свое слово, если вознаграждение превысит цену предательства.

Грейлин оглянулся на свою повозку, нагруженную тюками шкур и мехов и таким количеством солонины, которого хватило бы жителям небольшой деревни на целую зиму. Товара было более чем достаточно для оплаты переправы через море, но хватит ли его для того, чтобы сохранить тайну Грейлина? Рисковать он не мог, поэтому забрал из своего хозяйства все, что имело хоть какую-нибудь цену.

– Поехали! – сказал Саймон, трогая свою кобылу.

Тронувшись следом за ним, Грейлин всмотрелся в густые заросли. Он никого там не увидел, однако у него не было причин не доверять Саймону. Грейлин даже свистнул, подзывая Аамона и Кальдера. Ему не хотелось начинать войну еще до того, как они доберутся до побережья.

Через четверть лиги до него дошло, что они не приближаются к берегу. Они уже вышли к морю. Из расселины слева сильный порыв воздуха внезапно обдал их солеными брызгами.

Грейлин осмотрелся вокруг внимательнее. Хотя лес простирался далеко вперед, земля была покрыта глубокими трещинами, исторгающими струйки тумана, из которых доносился шум бурлящей воды. По мере продвижения путников эти щели объединялись в глубокие ущелья, заканчивающиеся фьордами.

Остановившись, Саймон поднялся в стременах, оглядываясь по сторонам.

– Ты заблудился? – недовольно спросил у него Грейлин.

– Нет, – ответил Саймон, однако в голосе его не было полной уверенности. – Лучше проявить излишнюю осторожность, чем выехать прямиком на обрыв или провалиться в расселину. Вот почему никому так и не удалось выкорчевать этих суровых людей из еще более суровых скал.

Встревоженный словами бывшего алхимика, Грейлин свистнул снова, призывая Аамона и Кальдера присоединиться к повозке. Две здоровенные тени бесшумно выскользнули из леса позади него. Варгры тяжело дышали, обмахиваясь хвостами, насторожив уши с кисточками.

Заржав от страха, кобыла Саймона осела назад. Лишь крепко ухватившись за луку, бывший алхимик удержался в седле. Выругавшись, он кое-как успокоил лошадь.

Братья Грейлина застыли на месте, хотя Кальдер, опустив морду, не отрывал взгляда от гарцующей кобылы. Оба животных явно проголодались.

– В следующий раз предупреждай! – сверкнул глазами Саймон. – Я едва не обделался от страха!

– В чем дело? – Грейлин получил удовольствие от раздражения своего спутника. – Разве ты не слышал мой свист?

Пробурчав что-то себе под нос, Саймон тронул лошадь.

– Следуй за мной!

Они поехали дальше, петляя по тропе, похоже, известной одному только Саймону.

По крайней мере, он делал вид, что она ему известна.

* * *

После бесконечного пути по тропе, которая извивалась то в одну сторону, то в другую, позади повозки раздалось негромкое рычание. Сидящий на козлах Грейлин напрягся. Словно в ответ на это рычание из леса появилось человек десять в темно-зеленых плащах, перегородивших дорогу.

– Оставайся на месте! – распорядился Саймон, направляя свою кобылу к ним.

Грейлин не мог разобрать, о чем шел разговор, однако он то и дело слышал в зарослях слева и справа треск сломанной ветки, указывающий на то, что в лесу скрывались и другие. Его братья, опустившись на задние лапы, застыли неподвижно и только двигали ушами, отслеживая все звуки. Шерсть на спине у них встала дыбом, словно проверяя воздух на наличие опасности.

Наконец Саймон обернулся и махнул рукой, подзывая своего спутника. Тронув поводья, Грейлин подкатил повозку к бывшему алхимику. Люди в зеленых плащах растворились в зарослях, оставив только двоих, ставших провожатыми.

Они продолжили путь. В прорехи между деревьями Грейлин видел темно-синее море, взъерошенное белыми барашками. Однако далеко идти не пришлось. Провожатые подвели путников к широкой расселине, по крутому склону которой опасно уходила вниз узкая дорога. Внизу шумела и пенилась черная вода.

Саймон без колебаний начал спускаться вниз. Грейлин последовал за ним, пустив повозку по узкой тропе. Аамон и Кальдер бежали сзади, не отставая.

Покинув склон расселины, дорога нырнула в сырой тоннель, освещенный факелами. Воздух наполнился запахом моря, обжигающим ноздри солью и слабым привкусом водорослей. Грейлин мысленно представил себе задыхающееся от растительности море в сотне лиг к югу. Плотная масса туго переплетенных плавучих зарослей протянулась непрерывной полосой от этого берега до Миррской трясины, образовав естественную преграду для быстрого вторжения с юга, чем-то напоминающую отмели и рифы Щитов, островов в противоположном конце Халендии. Эти естественные преграды столетиями защищали королевство, перекрывая путь нежеланным гостям.