Сидя на неудобной металлической табуретке, Наташа достала подготовленное заранее заявление и зачитала его, прежде чем тетка успела открыть рот. В нем она осудила посмертное преследование Сергея и закончила словами: «Продолжение уголовного преследования умершего человека противозаконно, бесчеловечно и безнравственно, поскольку он не может себя защищать... Я не буду отвечать ни на один вопрос следователя».

Тетка проигнорировала заявление и начала допрос. Для начала она потребовала назвать имена, адреса проживания, номера телефонов и другие данные всех, кто был связан или работал с Сергеем или Наташей.

Наташа смотрела на нее с каменным лицом и не произносила ни слова.

Дальше следовательница попросила Наташу признать законность ведения уголовного дела против ее мертвого мужа.

Снова тишина.

Тот же вопрос, но по-другому.

Тишина.

Видя, что кнутом не выходит, тетка решила попробовать пряником, сказав Наташе, что если та будет сотрудничать, то сможет истребовать от государства причиненный ей ущерб. Эта разводка была смехотворной еще и потому, что государство ни за что не признало бы своей вины в смерти ее мужа, не говоря уже о какой-то компенсации.

Ну и напоследок тетка прямо попросила Наташу признать Сергея виновным от своего имени в ее «новом статусе».

Именно этого они и добивались. Если бы они смогли дожать Наташу и заставить ее оговорить Сергея, то тогда, объявив его преступником, они на тарелочке с голубой каемочкой отправили бы дело в суд, и всё было бы шито-крыто! Настоящие преступники, похитившие 230 миллионов долларов из казны, будут разгуливать на свободе.

Наташа ничего не ответила.

Так она держалась все 2 часа 39 минут допроса, прежде чем тетка решила закончить.

В тот момент, когда они с адвокатом собрались уходить, следовательница подошла к одному из шкафов и, вытащив из него бумажку, положила ее перед ними на стол. Это была новая повестка, в которой Наташе предписывалось явиться на допрос 29 августа, а фраза в конце гласила: «В случае неявки в указанный срок [...] вы можете быть подвергнуты приводу».

Наташа вышла из здания, пообещав себе, что, несмотря на угрозы, она никогда не вернется сюда.

Я вновь пытался убедить ее уехать и не мог понять, почему она отказывается.

29 августа она осталась дома и ждала, когда за ней приедут менты, чтобы «подвергнуть приводу». Но этого не случилось.

В течение следующего года следователи продолжали вызывать ее на допросы, а она продолжала к ним не ходить. В общей сложности ее вызывали еще шесть раз, а в последний пригласили для ознакомления с делом, для которого отвели восемь дней кряду.

Каждый ее отказ появляться там был связан с риском «привода», и тогда ей казалось, что она больше не увидит Никитку. Всё, достаточно! Ее арест не шел ни в какое сравнение с любым стрессом для сына при переезде в Лондон.

20 сентября 2012 года Наташа и Никита приземлились в Хитроу. Теперь они были в безопасности, и мы могли окружить их заботой.

Первое, что мы сделали, — занялись поисками хорошей школы для Никиты и нашли ее в графстве Суррей (пригород Лондона). Его приняли в Хэмптон-Корт-Хаус. Затем мы сняли для них квартиру в соседнем Теддингтоне. Никитка начал учиться, а Наташа приступила к работе в нашем офисе, помогая нам с кампанией по продвижению закона Магнитского.

Начался процесс их исцеления. Он был медленным, трудным и долгим, но их психика выздоравливала, и душа не кровоточила, как в России.

Никитка рос и превращался из мальчишки в рассудительного взрослого человека. Он великолепно владел английским и в поездках в Америку и другие страны был переводчиком для мамы и бабушки на всех встречах с политиками и законодателями. Он прекрасно учился и окончил школу с отличием, но главное — он стал эмпатичным, добрым и обаятельным молодым человеком, и мы им гордились.

Наблюдая за его успехами, я очень хотел, чтобы он продолжил обучение в одном из университетов Лиги плюща. Учитывая его уникальную историю и прекрасные оценки, он имел все шансы на поступление. Я думал о том, как гордился бы сыном Сергей, если бы тот окончил Гарвард или Принстон, и решил помочь Никите покорить эту вершину.

В Лондоне мы нашли лучшего консультанта по подготовке абитуриентов к поступлению в американский университет. Никита, Наташа и я регулярно встречались с ней и вникали в тонкости процесса поступления — от подачи документов, внеклассных занятий, подготовки обязательного эссе до сдачи дополнительных экзаменов и прочего, прочего, прочего.

И хотя я не был его отцом, но, как и многие родители 17-летних подростков-медалистов, я стал одержим этим процессом. Подходил срок подачи документов, и мы договорились с Иваном и Вадимом встретиться всем вместе в офисе, чтобы обсудить эссе Никиты. Все мозги нашей фирмы были собраны воедино для штурма этой новой для нас высоты.

Приехал Никита, но мне показалось, что его что-то тяготило, и перед началом нашего мозгового штурма он попросил меня выслушать его наедине.

В нашей небольшой переговорной он сказал:

— Билл, огромное спасибо вам за всё, но... мне очень важно сделать всё самому.

— Что именно?

Он сделал паузу и продолжил:

— Я не очень хочу поступать в Гарвард или Принстон.

Это было неожиданно. Я почему-то никогда не задумывался о том, хочет ли он этого.

С Никитой Магнитским и премьер-министром Канады Джастином Трюдо, сразу же после принятия канадского закона Магнитского, ноябрь 2017 года (© HERMITAGE)

— Хо-ро-шо, — еще пропуская через себя эту новость, протянул я. — А что вместо этого тогда?

— Меня интересует искусство.

— Я уверен, что ты можешь заниматься искусством и в Гарварде.

— Нет. Я уже всё изучил. Я хочу поступить в институт дизайна, иллюстрации и анимации. Именно это меня интересует по-настоящему.

И в этот момент я осознал, что вся эта история с Гарвардом и Принстоном была скорее моей хотелкой, а не его желанием. Конечно, он должен следовать своему внутреннему голосу.

Я почувствовал, что Сергей в этот момент гордился бы Никитой. Он был бы счастлив тем, что Никита не побоялся отстоять свою точку зрения и рассказать мне об этом. Я тоже был несказанно горд за него.

Выбросив свои грандиозные планы из головы, я передал инициативу в его руки, и он поступил в институт своей мечты. Осенью 2021 года Никита Магнитский начал свой первый семестр в одном из престижных колледжей по искусству и дизайну в Америке.

Я очень надеюсь, что именно этого Сергей всегда желал своему сыну.