Я громко застонала, на миг приподняв тяжелые веки, поймала взгляд любимого мужчины. И от обжигающей страсти, даже похоти в его потемневшем взгляде, я содрогнулась.

— Любимый…

— Пока рано, девочка моя, — хрипло ответил он на незаданный до конца вопрос. И впился в мои губы поцелуем. Больше не было обволакивающей нежности. Теперь его губы подавляли и требовали покориться. И я покорилась.

Той небольшой частью разума, которая ещё сохраняла ясность, я отметила, как Влад раздвинул мои ноги шире и его длинные пальцы коснулись моего лона, а затем уверенно раздвинули складочки и проникли внутрь.

А потом началась магия.

Его сильные, умелые пальцы ласкали меня в самом интимном месте с такой чувственной ловкостью, словно он был гениальным пианистом, способным извлекать из своего инструмента самые глубокие мелодии. Казалось, Влад точно знал, как именно меня касаться, гладить и ласкать, чтобы я начала метаться. От потребности ощутить максимальное удовольствие.

Жар внутри меня становился всё сильнее и сильнее, я изгибалась, судорожно хватая пальцами простыню, сминая нежные лепестки роз, мне казалось, что я задыхаюсь. Сквозь ресницы я наблюдала за лицом мужа. Строгие, мужественные черты лица заострились, стали жёстче. Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах страсть и неутоленную жажду, а его рука продолжала свое дело между моих подрагивающих бедер.

— Возьми меня… — на выдохе простонала я.

Хищная, истинно мужская ухмылка появилась на лице Влада.

— Не сейчас, — он посмотрел туда, где резвилась его рука. — Я хочу, чтобы ты запомнила наш первый раз. Удовольствие, а не только боль.

А потом он прервал наш поцелуй и опустился вниз.

Я не успела до конца осознать его слова, поскольку он спустился ниже, прокладывая дорожку из поцелуев по моему телу, между грудями по животу и ниже к развилке бёдер. Когда губы Влада коснулись моей девичьей промежности и начали искусно ласкать, я окончательно утратила способность соображать.

А мужчина, расположившийся между моих коленей, был богом чистого наслаждения. Он истязал меня и мучил пока моё тело не превратилось в сосуд, переполненный горячим желанием. А чувственные всхлипы не стали протяжными громкими стонами сексуального наслаждения.

То, что я испытала, когда невероятный оргазм вспыхнул у меня между ног и окатил волной удовольствия всё тело, не передать словами. До этого Влад не раз доводил меня до оргазма, но никогда удовольствие не было настолько всепоглощающим и прекрасным.

И только когда я со счастливым вздохом расслабилась на нашем брачном ложе, Влад развел мои ноги ещё шире и сипло спросил:

— Нина, любимая…?

Широкая головка его члена коснулась моей промежности. Приятное чувство легкого давления и член легко раздвинул влажные складки, вошел неглубоко и замер.

Наши взгляды встретились. В глазах мужа я увидела едва сдерживаемую страсть и волнение.

— Да!

Секунда колебания, и увидев ответ в моих глазах, Влад со хриплым стоном толкнулся, проникая внутрь. Я хотела сдержать крик, ради него, видела, как муж старается не причинять мне боль. Но болезненный стон все же сорвался с моих губ. Чтобы не писали в тех нескольких романах, которые я прочла тайком, потеря девственности — это больно.

Влад замер, обеспокоенно всматриваясь в моё лицо. Я видела, как сложно ему было сдерживаться и перестать двигаться. На лбу выступили капельки пота, а на скулах отчетливо проступили напряженные мышцы. Я мягко притянула его к себе и поцеловала, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и доверие, и вскоре Влад уже двигался во мне, а я почти забыла про боль, увлеченная новыми ощущениями.

Сначала медленно и осторожно, а потом всё сильнее. И слабые остаточные болезненные ощущения практически полностью растворились в несравнимом удовольствии.

Заметив, как моё тело расслабилось и стало отвечать, Влад перестал сдерживаться, и теперь я ощущала полный накал страсти, который буквально сметал все преграды между нами, оставляя только первобытное желание. Я отдалась потоку страсти, который сносил всё мои страхи, оставляя только безудержное наслаждение моментом. Его сильным толчкам внутри меня.

Это было прекрасное, всепоглощающее чувство — я ощущала себя центром его вселенной и воплощением его самых сокровенных желаний. И в ответ ощутила пусть не оргазм, всё же боль внутри ещё ощущалась, но чрезвычайно приятное и насыщенное удовольствие.

И оно стало ещё слаще, когда я видела, как муж достиг своего пика и с глубинным, рычанием удовлетворенного самца излился в меня.

— Моя страстная девочка, — хрипло прошептал Влад, осторожно опускаясь, стараясь не раздавить меня внушительным весом своего мускулистого тела. И от звука его охрипшего голоса по моему телу пробежали мурашки.

Некоторое время мы лежали рядом в полном, уютном молчании.

— Видишь, принцесса, а ты волновалась, что не поместится. — сипло сказал Влад, лениво поглаживая моё обнаженное бедро.

Если бы я могла — я бы рассмеялась от его слов, от счастья, которое наполнило моё сердце, и от ощущения полноты жизни и чувств. Но испытывая такой сладкий, блаженный покой, я промолчала. А, встретив его довольный и капельку порочный взгляд, улыбнулась и поцеловала крепкое мужнино плечо.

Наконец, я сталаЕго. Во всех смыслах.

Влад

Утомленная ласками Нина задремала, завернувшись в простыню как в кокон, а я сел, подложив под спину подушку, и откровенно любовался своей любимой.

Жена. Мояжена. Он с трудом верил в это, даже теперь.

Я годами считал её недосягаемой мечтой, и теперь, наконец, она стала моей реальностью.

Собственник глубоко внутри меня довольно урчал.

В этой потрясающей женщине удивительным образом сочеталась природная женственность и сила характера, нежность и упрямство. Такое редкое сочетание ума, воли и нежной женской красоты притягивало меня к ней. Вначале я не понимал, что со мной происходит, и относился к младшей сводной сестре с вниманием и заботой. Просто с улыбкой замечал в Нине нехарактерную для ребенка, а потом подростка целеустремленность и серьёзность.

Подсознательно любовался тем, как из куколки с ангельским личиком она стала превращаться в девушку. И вот тогда меня первый раз накрыло. Было ей лет тринадцать или четырнадцать. Отец попросил меня пожить у них пару недель пока они с Алёной съездят в отпуск. И это были очень… очень сложные пару недель, за которые я почувствовал себя гребанным извращенцем. Я боролся со своими чувствами и чисто мужским интересом к сводной сестре. А она, как на грех, тянулась ко мне. Стремилась как можно больше времени проводить в моем обществе, разговаривать, смотреть вместе кино, гулять.

Отец, вернувшись из отпуска, даже отметил, что я стал хреново выглядеть. Так и хотелось тогда ответить ему