— И ты исполнишь обещание?

— Я — богиня. Я всегда исполняю свои обещания. Если Лавена выполнит мое условие, я признаю ее лучшей и отпущу Адалинду на свободу, как ты и хотела.

Беата судорожно соображала. Люди пострадают, но после такого ковен Тринадцати можно будет обвинить в нападении на город. Горожане придут в ярость, и мэр не сможет остаться в стороне. Если скрыть, кто именно напустил болезнь, то Лавена выступит их спасительницей, и ее репутация взлетит до небес. Адалинда будет свободна, Питер счастлив, их будущие дети родятся обычными людьми, Кловерфилд падет к ногам вересковой богини, а Беата узнает и сообщит Джейкобу Салливану, что случилось с его дочерью, после чего культ Калунны окончательно укрепится в городе. Все останутся в выигрыше.

Сто ни в чем неповинных человек заплатят за это ужасом и болью.

Но что если у Лавены хватит совести отказаться от подобного чудовищного поступка? Тогда Беата примет ее в культ просто так, сама, и постарается доказать, что двухсотлетняя ведьма ничуть не хуже Адалинды. Что она достойнее хотя бы по моральным качествам, которых Ада никогда не проявляла, исцеляя лишь из тщеславия и жажды людской благодарности.

— Моя богиня, ты согласна со мной, или это не сработает?

— Сработает. Если Лавена откажется, она действительно будет лучше Адалинды в моральном плане. Отказ от выгоды ради высоких моральных принципов всегда впечатляет. Согласие позволит ей войти в наш культ с гордо поднятой головой и сразу занять высокое положение. Отказ приведет к принятию в рядовые жрицы. Лавена умна, она сразу все поймет.

— Нет, это невозможно, — пробормотал Питер, — так нельзя. Это совершенно неприемлемо.

— Мы передадим твою волю Лавене, о моя богиня, — спокойно сказала Беата, — спасибо, что дала нам выбор. Ведь решать, как поступить, именно ей. Идем, Питер.

— Беата, ты сошла с ума! — Питер содрогнулся. — Если это докажут, то мы попадем на электрический стул, как организаторы массового нападения на людей! Нас казнят вместе с Лавеной!

— Не казнят. Не бойся. И вспомни, ради чего ты все это делаешь. Это твой единственный шанс забрать Адалинду из культа.

Питер зажмурился.

— О боже! Я не… я не могу так… это же люди, с ними нельзя так…

Беата положила руку ему на плечо.

— Зато я смогу. Идем. Пора встретиться с Лавеной.

* * *

Лавена улыбалась.

— Отличная идея. Обвините в эпидемии Мавис и Кхиру. А я буду спасительницей, в очередной раз защитившей Кловерфилд. И как только я это сделаю, вы публично примете меня в культ Калунны и представите вересковой богине. Она будет мной очень довольна, не так ли?

Беата смотрела на нее, не веря своим ушам.

— Да, — медленно ответила она, — согласие позволит вам войти в наш культ и сразу занять в нем высокое положение. И доказать, что вы лучше нашей целительницы, Адалинды. Такова воля Калунны. Но помните, людей нужно не только заразить, но и исцелить. И так, чтобы никто не умер.

— Я справлюсь. И моя Мышка мне в этом поможет. Питер, а что это ты сегодня такой мрачный? Ты ведь скоро воссоединишься с супругой, — Лавена рассмеялась, — и вы уедете далеко-далеко, как ты и хотел.

— Просто голова болит, — тускло ответил Питер.

— Подлечить тебя?

— Не нужно. Я выпил таблетку.

Беата подавила дрожь. Она ошиблась. Люди будут заражены. Лавена — подлая ведьма, которую отныне Беате придется терпеть под боком вместо взбалмошной, капризной, но такой родной Адалинды. И это — последствия ее неверного решения. Но Лавена все еще была необходима ей.

— Вы обещали рассказать кто похитил девушек и зачем, — напомнила она.

— Конечно. После принятия меня в ваш культ, — подтвердила Лавена.

— Из них хоть кто-нибудь жив?

— Я видела одну девчонку живой. Насчет остальных не знаю.

Беата окаменела.

Всего одна? Но кто это? Эльза Салливан? Кейт Каннингем? Джина Уэсли? Хорошо бы Эльза, тогда мэр Кловерфилда станет ее должником. Но Тед Каннингем спас Дану и явно заслуживает возвращения дочери. А Дерек Уэсли теперь истово молится Калунне, ходит на все проповеди Беаты и Александра и оставляет подношения каждое воскресенье. Его вера будет разбита вдребезги, если Джина не вернется живой.

Беату затопила волна отвращения к себе.

О чем она только думает? О выгоде? Девушку нужно спасать, пока она еще жива! Уже завтра она может умереть!

— Лавена, приведите мне ее как можно скорее — и станете моей правой рукой в культе, — велела Беата.

— Увы, не могу. Ее держат там, куда я не сумею попасть иначе, чем с Кхирой и Мавис. Пока они живы, мне ее не достать.

Беата сжала зубы.

Намек был более чем прозрачным.

— Почему все-таки вы их так ненавидите?

— Поверьте, вам не будут интересны наши взаимные обиды, — Лавена махнула рукой, — но раз уж мы договорились, открою вам секрет: мы втроем несколько раз гадали на потрохах, и они раз за разом показывают, что ковен Тринадцати из-за вас перестанет существовать. Мавис скорее сдохнет, чем выпустит власть из рук. Кхире плевать, она убьет, кого прикажут, но врет сама себе, что в этом есть какой-то смысл. «Защита города» — отличная отговорка. А я предпочитаю присоединиться к победителю. В последний раз гадание показало вас, кормящую множество ведьм с рук, а они толкались и пытались урвать свой кусок. Не люблю толчею. Я должна занять достойное меня место возле вас, и я сумею этого добиться. Я заражу людей уже завтра. Не посещайте пока Кловерфилд.

Беата кивнула.

— Договорились. Увидимся через четыре дня.

Лавена ушла, а Питер, молчавший почти всю встречу, подозвал официанта и заказал самый крепкий виски, что имелся в заведении.

Беата рвано вздохнула.

— Что ж, по крайней мере, вы с Адой будете свободны и счастливы.

— Спасибо. Будешь пить?

— Налей немного.

Питер поднял бокал и сказал:

— За свободу Ады.

— За свободу Ады. И свободный выбор для нас всех.

Они выпили.

— Беата, я очень тебе благодарен. Но ты бы знала, как я теперь боюсь ведьм.

— Даже меня?

— Тебя в особенности. Ладно Лавена, ее я почти не знал, — на лбу Питера возникла морщина, — но с тобой мы знакомы более двадцати лет. Ты всегда была спокойной, ленивой и осторожной женщиной, которая любила комфорт, свободу, развлечения и интересных мужчин. А теперь захватываешь город, в котором тебя несколько раз пытались убить, и собираешься уничтожить ковен ведьм. Велишь наслать на людей чуму, разговариваешь с пособницей убийц о похищенной жертве — и это твои рабочие моменты. Тебя саму не пугают такие перемены?

Беата задумалась.

— Нет.