продолжает функционировать без сколько-нибудь существенных изменений. Институционализация бывшей персоналистской диктатуры в качестве партийного режима чрезвычайно затруднена по причине слабой совместимости этой траектории с базовыми следствиями персонализма. Маловероятным является и установление консолидированного военного режима, поскольку важным аспектом функционирования персоналистской диктатуры служит политическая слабость и фрагментация силовых структур. В этих условиях естественным направлением смены режима, если она предпринимается по инициативе правящего класса и руками его силовых аппаратов, становится неконсолидированный режим со значительной силовой составляющей. Такие режимы недолговечны и, как показывает мировой опыт переходов к демократии, часто служат прологом к демократическому транзиту.

В четвертой главе рассматриваются ключевые вопросы возможной политической трансформации в России. Показано, что эмпирические исследования российской массовой политической культуры и массового сознания не дают ни необходимых, ни достаточных оснований для того, чтобы рассматривать массовые установки как серьезное препятствие к возвращению страны на демократический путь развития. Этому едва ли сможет воспрепятствовать и территориальная дезинтеграция страны, поскольку объективные предпосылки к такому исходу ничтожны. Однако наблюдаемое сегодня состояние демократической оппозиции не свидетельствует о ее способности сыграть значительную роль в трансформации режима. Это естественным образом смещает фокус моего внимания к внутрисистемным игрокам и их интересам. Как показывает анализ, переход России к демократии возможен как результат взаимодействия между оппозицией и внутрисистемными игроками, в ходе которого должно произойти согласование интересов различных политических сил.

В пятой главе охарактеризованы некоторые действия и реформы, преимущественно институционального характера, которые позволят оптимизировать процесс перехода к демократии после начала переходного периода. Отвлекаясь от состава и стратегических интересов отдельных игроков на этапе перехода и исходя из того, что сам по себе переходный период будет проходить в авторитарных условиях, я рассматриваю основные аспекты этого процесса с точки зрения институционального строительства. Затрагиваются вопросы, связанные с функционированием российского федерализма, выбором оптимальной избирательной системы, а также, на заключительном этапе переходного периода, с оптимальным направлением и механизмом определения модели разграничения полномочий между ветвями власти по горизонтали, то есть основного институционального дизайна.

Основной вывод из проделанного анализа может быть представлен следующим образом. Форсированная демократизация в России не является возможной или даже желательной в краткосрочной перспективе, однако уже в среднесрочной перспективе такой исход может оказаться весьма высоко вероятным. Но исходы социальных процессов не реализуются автоматически. Даже чрезвычайно высоко вероятные варианты развития реализуются лишь там и тогда, где и когда на их реализацию работают, с серьезными рисками для себя и с заботой о будущем страны, достаточно сильные политические игроки. И напротив, даже весьма маловероятные, но при этом неоптимальные исходы могут реализоваться в условиях, когда эти игроки преследуют тактику адаптации к имеющимся условиям ради сохранения собственных социальных активов и привилегий или когда они ожидают, что оптимальная траектория развития может проложить себе путь и без их усилий. Как раз такие условия и создают основу для длительной политической деградации.