мне нечего от вас скрывать. Итак, шестой день моего рождения. После праздника в мою честь гости разошлись. Но ты вернулся, Хеннинг, помнишь? Потому что хотел быть с папой. Ты думал, я ничего не видела. Но дети видят все. Я не хотела, чтобы Сигге слышал, чем вы там занимаетесь, поэтому велела ему спрятаться в сундуке с одеждой. Он решил, что это такая игра, и закрыл крышку. Я вставила в задвижку палочку, чтобы он не смог выбраться без моего ведома. Потом задернула шторы на своей нише и заползла в кровать. Мой новый плеер лежал в рюкзаке. Я вытащила его и включила на полную громкость, чтобы ничего не слышать. Но потом что-то бабахнуло, и я почувствовала запах гари. Испугалась и выбежала на кухню с рюкзаком в руке. Плита горела так, что языки пламени поднимались к самому потолку. Папа лежала на полу, ее глаза были открыты. И повсюду кровь. Как я ни тормошила ее, как ни кричала, папа так и не проснулась. Я попыталась вытащить ее в коридор, но она оказалась слишком тяжелой, и я ударилась коленом о папин пистолет, который валялся на полу. Дым щипал глаза, дышать становилось все труднее. Я поняла, что мне срочно нужно на улицу. Положила пистолет в рюкзак и побежала по лестнице так быстро, как только могла. Должно быть, кто-то уже позвонил в пожарную службу, потому что большие красные машины уже сигналили возле нашего дома. «Ну вот, – подумала я. – Теперь они помогут папе». Но никто и не думал этого делать. Из окон нашей квартиры валили пламя и дым. Я стояла на противоположной стороне улицы и дрожала как осиновый лист, сжимая в руке рюкзак. Из подъезда выходили пожарные, качая головой. Я была всего лишь ребенком, но все понимала.

– И куда ты пошла? – спросил Патрик.

– Сестра папы Люссан как-то оставила мне свою визитку. Она заходила к нам незадолго до пожара, и они с папой поругались. Люссан сказала, что, в случае чего, я могу звонить ей. Что я и сделала, после того как обнаружила неподалеку телефонную будку. Люссан велела мне прогуливаться по кварталу, где они и подобрали меня на большой машине. Ну а потом все устроилось. Знаете, как это бывает, если есть связи и деньги? Тогда, в восьмидесятом году, это было тем более просто. Так я перестала быть Пютте. Или Юлией. Я стала Луизой, приемной дочерью Люссан и Пьера. Дядя Пьер был начальником полиции в Стокгольме, он и справил мне новое удостоверение личности. Тогда я не знала всех этих подробностей; их открыла мне Люссан, перед тем как… умерла.

– Я видел, что ты с ней сделала, – сказал Патрик.

– Что… что случилось с Люссан? – голос Элизабет сорвался.

Луиза спокойно посмотрела на нее.

– Люссан и Пьер мертвы. Я убила их.

– Боже мой… – Хеннинг схватился за голову.

Он как будто пребывал где-то не здесь, с того момента как во всем признался. Эрика даже сомневалась, что до него дошло то, что только что говорила Луиза. Хеннинг сделал еще один хороший глоток виски.

– Сигге погиб в огне. Люссан и Пьер подкупили его бабушку, чтобы она молчала. Несколько недель спустя Сигге объявили пропавшим без вести, и никто не связывал это с пожаром в квартире. Судмедэксперт тоже молчал. Деньги, связи, власть – никого не интересовало, кем я была на самом деле. И мы никогда не говорили о Лоле. Это было запрещено в семье Люссан. Все стыдились папы, даже после ее смерти. Вот почему Лола ушла из семьи и никогда не оглядывалась на прошлое. Но я ведь не могла уйти. Куда бы я пошла? У меня больше никого не было.

– У тебя была бабушка, – сказала Эрика.

– Мне было шесть лет, – продолжала Луиза все тем же невыносимо бесстрастным тоном. – Я не знала ни имени бабушки, ни где она жила. Ни малейшей возможности ее найти. Так я осела у Люссан. Это было так отвратительно… Люссан была мерзкой, вся их жизнь была сплошная мерзость. Зато, повзрослев, я знала, как стать идеальной женой для Петера. И у меня была подходящая родословная, чтобы войти в семью Бауэр. Люссан пришла в восторг от моей «блестящей партии». Она ничего не понимала, глупая, глупая Люссан… И в конце концов получила по заслугам.

Луиза перевела взгляд на Хеннинга, и ее глаза сузились.

– Как и ты, Хеннинг Бауэр. Ты – самовлюбленный подонок, сделавший ставку на ложь. Ты был никчемным искателем счастья, когда встретил Элизабет. Бездарный дилетант с амбициями, во много раз превышающими более чем скромное дарование. Ты взял фамилию жены. Но когда у тебя в руках оказались папины книги, ты быстро сориентировался. Понял, что напал на золотую жилу. И присвоил себе чужой талант и труд.

Луиза подняла пистолет и направила на Хеннинга.

– Теперь ты получил то, чего заслуживаешь. Я забрала у тебя все – сыновей, внуков, репутацию, премию. У тебя ничего не осталось.

Хеннинг поднял голову и неуверенно встал со стула.

– Ты маленькая шлюха… – прошипел он.

Луиза истерически рассмеялась.

– Маски сброшены, теперь все видят, каков ты есть. Я застрелила твоего сына и внуков из того же пистолета, из которого ты убил мою папу. Символично, не так ли? «Как в греческой трагедии», – сказали бы вы в «Бланш».

– О чем ты? – Хеннинг покачнулся, его лицо отразило искреннее недоумение. – Я толкнул ее, Лола упала и ударилась головой.

– Она умерла не от этого, – сказал Патрик, и Эрика вздрогнула. Она видела материалы предварительного следствия, почему же не подумала об этом? – Лола умерла от двух выстрелов в голову. Из того же оружия были застрелены Петер и мальчики.

– Лолу застрелили? – Хеннинг снова опустился на стул. – Нет, нет, это не я… Я не стрелял в Лолу, – прошептал он.

Впервые ужасающее равнодушие Луизы было сломлено.

– Если Хеннинг не убивал Лолу, кто мог это сделать?

Луиза дико озиралась вокруг: глаза широко распахнуты, белки блестят.

Все молчали.

Элизабет откашлялась. На лице у нее выступили красные пятна, и это смотрелось странно. Наконец она заговорила.

Стокгольм, 1980 год

Элизабет вернулась в квартиру Лолы и теперь пыталась укрыться среди курток, висевших в прихожей. Она совсем не была уверена, что делает правильно, но неуверенность так долго подтачивала ее силы, что терпеть и дальше Элизабет не могла. Отговорка Хеннинга по поводу писательской группы привела ее в отчаяние. Элизабет знала, что сегодня писательская группа не собирается. Поэтому она решила проследить за Хеннингом.