В числе похищенных сокровищ были сосуды из храма Соломона, ранее привезенные в Рим Титом». Можно сказать, что исполнилось мрачное пророчество Сципиона Эмилиана, разграбившего Карфаген. Рим не был разрушен полностью, как Карфаген, но был лишен всего своего имперского величия, и его сокровища исчезли, словно на него было совершено нашествие африканских муравьев. Спустя шесть веков Карфаген отомстил Риму.

В качестве гарантии против возможных репрессий Гейзерих увез римскую императрицу Евдоксию и ее дочерей. Они стали ценными заложниками. Впоследствии он выдал Евдоксию за своего старшего сына, и до самой смерти в 477 году Гейзерих оставался самой влиятельной фигурой на средиземноморской сцене. Он с уверенностью доказал то, что ни один средиземноморский правитель не может позволить себе забыть: ни одно королевство, граничащее с этим морским бассейном, не может чувствовать себя в безопасности, если не обладает господством на море. Микенцы, финикийцы, греки, карфагеняне и римляне – все они поочередно уяснили, что только господство на море может обезопасить их государства и их торговлю. Теперь вандалы, стоявшие на палубах своих военных галер, не сомневались: все земли Средиземноморья, за исключением Византийской империи, принадлежат им.

Хотя название «вандал» стало синонимом бессмысленного дикого разрушения, нет никаких оснований навешивать столь неодобрительный ярлык именно на этот народ. В том веке гунны, вестготы и готы были не менее безжалостны, когда волнами накатывали на Средиземноморье. Негативный смысл слова «вандал» обязан своим появлением в основном тому факту, что вандалы, будучи арианскими христианами, всегда были в плохих отношениях с католиками или являлись их активными гонителями. А именно от католических авторов мы знаем об этом воинственном народе. Вандалы почти ничего не оставили после себя в культурном отношении. Нам неизвестны церкви вандалов, произведения искусства или ремесел. Некоторые ювелирные изделия, обнаруженные в Африке, приписывают вандалам. Они обладают неким странным грубым очарованием. Однако большинство из них, вероятно, были украдены у других народов и не могут считаться творениями этих всадников-моряков.

Королевство, основанное Гейзерихом, отсчет которому он вел со дня захвата Карфагена, просуществовало до 533 года, когда Велизарий, величайший полководец Византийской империи Юстиниана, захватил и королевство вандалов в Африке, королевство готов в Италии. Не оставив после себя ничего, кроме названия, вандалы исчезли со средиземноморской сцены. Они сделали больше, чем кто-либо другой, для разрушения единства, навязанного Римом государствам Средиземноморья. Но только триумф Велизария оказался не таким уж большим благом, как представлялось вначале. Вандалы, сколько бы ни было у них недостатков, являлись христианами, причем романизированными. Язык вандалов, к примеру, использовался только в разговорной речи, а все законодательные и дипломатические документы велись на латыни. В последние годы существования королевства вандалов в Северной Африке имело место даже возрождение римской поэзии и архитектуры. Но когда вандалы были изгнаны, южное побережье Средиземного моря оказалось в вакууме. Этот вакуум в конце концов заполнили арабы, пришедшие с Востока.

Глава 2

Византия и море

Город, основанный Константином и призванный сохранять римскую цивилизацию на Востоке в течение тысячелетия, имел уникальное географическое положение и был защищен прочными стенами. Однако византийская цивилизация, несмотря на то что постоянно находилась под угрозой и часто подвергалась атакам, сумела выжить лишь потому, что Новый Рим – Константинополь – сохранял контроль над соседними морями. Гейзерих полностью разрушил жизнь западной части Средиземноморья, и даже угрожал отдельным частям восточного бассейна, но он никогда всерьез не угрожал городу, расположенному между Черным морем и Эгейским. Византийский флот сыграл яркую роль в истории Средиземноморья, особенно в период мрачного Средневековья (названного мрачным из-за нашего невежества относительно имевших место в это время событий), который продолжался около пяти столетий.

В искусстве навигации вклад византийцев невелик. И. Г. Тейлор в «Истории навигации» приводит причины, по которым теократическое общество не сумело развить математические науки, оставшись косным, топчущимся на месте. «Неудивительно, что, когда образование было в руках духовенства и велось в школах при монастырях и соборах, его объем ограничивался подготовкой мальчиков к службе в церкви или администрации, или для выполнения хозяйственных работ. Из всей математики им необходима была только арифметика, чтобы вести конторские книги. Еще им нужны были зачатки астрономии, чтобы составлять календарь… Даже в греческой Византийской империи, где люди вроде Козьмы Индикоплова могли цитировать великого александрийского астронома Птолемея, заниматься науками и математикой предоставляли сирийцам. Высокопоставленное духовенство осуждало старые языческие учения, но сирийцы стали несторианскими еретиками, и, вероятно, это, а также их древние финикийские традиции объясняют тот факт, что они перевели самые важные греческие тексты на сирийский язык, и благодаря одному из них до нас дошел самый древний трактат об астролябии». Арабы – народ, одаренный в математике, – захватил Сирию в VII веке, а с ней и греческие знания, которые были заперты на замок в этой стране. С арабов начался прогресс в науке навигации. Правда, представляется сомнительным, что византийцы имели точные знания об этом море, такие, какими обладали римские мореплаватели в дни империи Августа.

Однако в судостроении жители Константинополя имели в своем распоряжении все знания своих греческих предков и могли на них опираться. Также в их распоряжении имелись густые леса Фракии и северной части Греции. Корабли, составлявшие большую часть их флота, были адаптацией классических бирем. Дромон – бегун – быстроходное парусно-гребное судно – описан в трактате IX века, который приписывается императору Льву VI. Нет никаких оснований предполагать, что существовала большая разница между кораблями этого периода и теми, что строились на несколько тысячелетий раньше. Дромон – прямой потомок римской либурны I века до н. э., которую римляне, в свою очередь, приспособили для себя из удобных и практичных кораблей либурнов, пиратствовавших на Адриатике.

Византийские дромоны, успешно обеспечивавшие безопасность города и империи, были двух видов. Более крупные, которые можно условно назвать линкорами, принимали на борт две-три сотни человек, из которых пятьдесят человек – или чуть больше – были моряками и солдатами. Представляется, что в бою гребцы верхнего яруса бросали весла, превращаясь в бойцов для абордажа. Крупные дромоны обычно имели сто весел, по пятьдесят с каждого борта в два яруса. На каждом весле работал один человек. Небольшие дромоны имели команду из ста человек и выполняли функции современного крейсера или тяжелого эсминца. В противоположность современной практике, византийский адмирал поднимал свой флаг на одном из небольших дромонов. Они обладали большей маневренностью, и в то время, когда возможности передавать сигналы были ограниченны, адмирал должен был иметь возможность быстро перемещаться с места на место, чтобы контролировать исполнение приказов.

Посыльные и разведывательные корабли имели один ряд весел и