Стоило опустить ложку в миску, как герцог почувствовал на спине острые коготки. Снежка уже через пару секунд заинтересованно свешивалась с его плеча мордочкой вниз. Наглая лапа тянулась точно за куском мяса, выглядывающим из густого наваристого бульона.

— Иди найди себе мышку, — предложил герцог, скосив взгляд на белоснежную красавицу. По спинке вертуна пробегали голубые искорки магии. Это было красиво и отвлекало от действий самого вертуна.

— Уи-ииу — запищала Снежка и кубарем скатилась с плеча Эрика, выбивая миску из его рук.

— Да чтоб тебя! — выругался герцог, подскакивая с места и отряхивая штаны. Кожа не успела впитать в себя горячую жижу. Обошлось без ожогов.

Присутствующие перестали есть, наблюдая за герцогом и его неспокойной питомицей. Снежку уже знал весь отряд. Этот зверёк оказался на редкость требовательным к вниманию. И она следила за герцогом не хуже престарелой нянюшки.

Тем временем вертун добежал до котелка. Встав на задние лапки, Снежка вытянулась вверх, заглядывая глазками-бусинками в котелок. Фыркнув, она развернулась к котлу попкой и стала загребать землю задними лапами так, что та вместе с мелкими камушками полетела в котелок. Вокруг поднялся шум. Один из воинов подскочил и постарался спасти похлёбку, отставив в сторону котелок. Не тут-то было! Истошный ор вертуна напугал воина, и он упустил котёл, опрокинув его набок. Снежка оббежала вокруг костра и помочилась на остатки похлёбки, недовольно встряхивая лапки замоченные в разлившейся жидкости.

— Из чего похлёбку варили? — строго спросил герцог, обходя кругом и поднимая под пузико скандалистку.

— Из павшей овцы, милорд, — признался старший пастух. — Чо добру пропадать. Мясо свежее было утром, ещё теплое, когда разделывали.

— Сжечь немедленно, — приказал герцог. — Похоже, вертун нас только что от чего-то спас. Хорошо, если только от несварения.

Все мужчины безропотно подчинились герцогу — вылили остатки из своих мисок. Ужин завершился скомкано, почти в полном молчании. Поели хлеба с заваренным из сбора трав чаем. Эрик вытер платком лапки вертуна, и Снежка, взобравшись к нему на шею, свисала длинным тельцем с двух сторон, всё одно, что меховой воротник.

И воины, и пастухи жались ближе к костру, впитывая его тепло. Ночью уже совсем холодно стало. Морозца ещё не было, но его холодное дыхание уже чувствовалось. Небо, затянутое облаками, выглядело зловеще чёрным. Поднялся пронизывающий холодный ветер, и люди разошлись по палаткам.

— Много съели? — оставшись наедине со своими людьми, спросил Эрик. Его поняли без подробных пояснений.

— По полмиски точно, — проскрипел угрюмый воин. — Живот не крутит. В сон клонит — мочи нет, милорд. Простите нас.

— Будет вам. Если бы не вертун, то я бы наелся с вами. Капитан, ты на посту первый. Потом я. А потом… — он посмотрел на оставшихся двух воинов. Те заснули, где сидели, привалившись друг к другу и не дослушав герцога. — Артур, ночь разделим на двоих. С этих толку нет. Хоть бы не преставились, Единый им в защиту.

— Как прикажете, милорд.

Капитан поднялся со своего места и, согнувшись под сводом палатки, подошёл к спящим, трогая тех за шеи там, где неровно билась жилка.

— Посмотрим, что ещё герцогиня скажет после того, как изучит тушу. Нужно было её не слушать, не отправлять, — герцог вдруг почувствовал беспокойство за супругу. А как не разберётся? Признает годным и отдаст на кухню? Что делать? Гонца второго пустить с письмом и пояснениями — решил Эрик и прилёг на жёсткий пол. Укрывшись плащом, он подгрёб Снежку под бок. Мысли текли вяло, и он заснул, успокоенный размеренным дыханием вертуна, до подъёма капитаном через час.

— Милорд… милорд… проснитесь, — Эрик плыл в какой-то мутной кисельной жиже и никак не мог из неё вынырнуть. Слова капитана долетали откуда-то издалека. Герцог с трудом открыл глаза и сел, зевая во весь рот.

— Что? Моя смена?

— Я вас раньше разбудил. Один из пастухов мёртв. Второй спит, как и наши. Только сон странный у них. Хнычут и стонут во сне. Добудиться не могу.

Эрик и сам попробовал разбудить своих воинов — не вышло. Здоровые мужики мелко сучили ногами, словно убегали от кого-то во сне. Плакали без слёз.

— Ну хоть живы, — заключил герцог и вышел из палатки в ночь. Холодный ветер тут же забрался под распахнувшийся плащ, и мужчина запахнул его на груди, застёгивая на фибулу. Вертун выбежал следом и рванул куда-то в сторону, скрываясь в темноте.

Эрик немного постоял, разминая затёкшее от сна тело, и отошёл от палатки в сторону, чтоб отлить. Стоило ему расстегнуть штаны, как со стороны дальнего края плато, на котором паслись овцы, послышались хлопки. Словно сильный ветер стяг полоскал. Эрик прислушался. Звук повторился ближе. В темноте было непросто рассмотреть, что бы это могло быть. Вот только Эрик был потомком племени оборотней. Вместе с огненной магией он получил в наследство способность видеть ночью — стоило только напрячь зрение, и глаза менялись. Он не видел себя со стороны (зеркала в такие моменты рядом не было), но однажды он изменился в присутствии Клотильды, чем напугал юную девушку до дрожи. Она сказала, что глаза у него светятся огненной вертикальной щелью, прорезывающей абсолютный мрак. Ещё то страшилище! Передёрнув плечами от неприятного воспоминания (визг Кло так и стоял в ушах), герцог сосредоточился на настоящем и посмотрел в ту сторону, откуда шёл звук.

Тьма расступилась, оставляя после себя серые краски. В этом сумраке герцог увидел, как его вертун, взгромоздившись на спину одной особо курчавой овечке, треплет чью-то тушку. А над ним вьётся ещё с десяток особей подобной мелкой крылатой нечисти.

— Снежка, ко мне! — герцог привычно призвал огненную магию, чувствуя, как сила мощным потоком устремляется к середине ладоней. После брачной ночи с Лиссандрой, Эрик вдруг обнаружил, что его магический потенциал значительно возрос. Это было необъяснимо, но факт оставался фактом.

Вертун, намертво вцепившись в свой трофей, стремительно спрыгнул со спины овцы. Животные вели себя заторможенно. Не блеяли, не пугались, стояли, сгрудившись, как обычно в ночное время и делали.

Стоило вертуну уйти с траектории удара, как герцог выпустил магического огненного змея. Хвост гиганта оставался в его руке, а огненное тело извивалось кольцами, загоняя в середину летающих мелких тварей. Стайка нечисти растерянно засуетилась. Серые мохнатые тушки имели кожистые крылья и небольшие головы с раззявленными клыкастыми пастями. Твари испуганно метались внутри огненной спирали, сталкивались, сбивали товарок с пути. Самые слабые отлетали к краю и тут же оказывались испепелёнными.

Верховному магистру понадобилось не более двух минут, чтобы истребить всех тварей в воздухе. Он подбежал к овцам, осматриваясь по сторонам. Обугленные тельца тварей упали в гущу отары. Всполошившиеся животные бестолково топтались на месте, втаптывая останки в землю.

Эрик выхватил из кармана платок и через него подхватил уцелевшую тушку.