Ти.

Окрестности Рэма.

Ти спал до следующего вечера. В комнате, где он отдыхал (в отличии от остального дома) не было ни паутины, ни плесени, даже пыли было немного. В центре стояла большая лежанка на низких ножках. Стены украшали фрески, уже начавшие портиться от времени. Краски потускнели, края потрескались, но качество исполнения говорило о работе мастера. Ти чудилось будто он мог дотронутся до цветов, благоухающих под закатным солнцем. Внутреннее убранство дома сохранилось полностью, казалось странным, что мародеры не смогли добраться до этого заброшенного особняка. Широкие окна выходили на заросший бурьяном сад, и в вечернем воздухе ощущался дурманящий аромат трав. Где-то вдалеке угадывалась белокаменная громадина другой виллы.

Не смотря на жесткость ложа, Ти казалось, что он еще никогда не спал так крепко. В эту ночь его не мучали сны, и разум отдыхал от пережитого накануне.

Аллисия разместилась в соседней комнате. Ти проснулся лишь с мыслями о девушке, и теперь он лежал с открытыми глазами, думая о ней. Вчера они даже не поговорили – настолько устали, Аллисия показала ему комнату, где он тут же уснул.

Солнце садилось. Ти встал с лежанки и пошел к выходу из комнаты. Он вышел в коридор и, пройдя несколько шагов по холодному камню пола, остановился у двери в спальню девушки. Сердце колотилось в груди, словно пойманная птица. Парень взялся за ручку и распахнул дверь.

Там стояла она. Гибкое тело прикрывали лишь тонкие белые простыни, закатное солнце освещало фигуру красным сиянием, тонкие губы девушки были чуть приоткрыты. Высокая грудь и крепкие бедра оставались свободны, нагота молодого тела манила, словно дурман. Аллисия смотрела на него. Огонь в огромных карих глазах пробуждал желание, отнимая разум, и Ти устремился навстречу. Девушка подалась вперед, и их губы встретились. Поцелуй, вначале неуверенный, зажигал огонь в венах, и он стремительно растекался по жилам, ослепительной вспышкой взрываясь в мозгу. Поцелуй длился вечность. Губы саднило, но они жаждали новых ласк, они принялись целовать друг друга в щеки, шеи, лоб, уши. Простыня сползла с тела девушки, как облака сползают с холмов. Ее груди коснулись щеки Ти, дыхание участилось. Аромат ее кожи сводил с ума. Не прерывая поцелуя, они оказались на лежанке, алые лучи солнца освещали ее прекрасную наготу. До этого Ти был близок с женщинами, но сегодня он понял, что на самом деле не был. Все те мимолетные связи в прошлом не стоили даже и мысли по сравнению с близостью с любимой девушкой. Ти осознал, что она – именно тот человек, именно то существо во всей вселенной, с кем он хочет бороздить вечность. Аллисия смотрела пьяными от любви глазами, и он отвечал ей. Вначале они двигались медленно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее. Исчез Незнакомец, исчез Сенат, исчезла Республика и весь остальной мир, даже сам Ти растворился в огне любви, расплавился без остатка в ее раскаленной магме. Не отрываясь друг от друга, они перевернулись, свалившись с кушетки, но даже не заметили этого. Аллисия всем телом приникла к Ти, обхватив его шею руками. Взрыв наслаждения настиг их, сердце подпрыгнуло в груди, на секунду замерло и вновь забилось. Они вновь слились воедино.

Этот момент, эту ночь первой близости с любимой Ти будет помнить до конца жизни.

– Это мой дом.

Короткая летняя ночь выгорала рассветом. Влюбленные лежали на жесткой постеле на полу. Голова Аллисии покоилась на груди Ти, и юноша перебирал ее волосы, наслаждаясь теплом обнаженного тела девушки.

– Что?

– Это мой дом, – повторила девушка. – Вернее был моим домом… Здесь я родилась и провела детство.

– Ты из патрициев?

– Уж не знаю сейчас кто я, но мои родители были. Мою мать звали Августина, а папу Флавий. Флавий Коллиус.

Ти где-то уже слышал это имя, но не мог вспомнить где.

– И что произошло, что ты…

– Мой отец был сенатором, очень известным сенатором, и, как у любого политика, у него были враги. Врагов моего отца отличало то, что они были могущественны и богаты. Могущественны настолько, что смогли убить его, мою мать и почти убить меня.

«Точно! Эта история!» – вспомнил Ти.

Юноша слышал, что несколько лет назад известный сенатор скоропостижно скончался, а его семья уехала из страны.

– Я вижу, ты понял о чем я, но, как видишь, правда несколько иная, чем все говорят, – Аллисия развернулась к Ти и теперь смотрела на него своими огромным карими глазами.

На улице было еще темно, и комнату освещала лишь небольшая лампа, стоящая на полу. Отблески желтого света плясали на стенах и потолке. Удивительно насколько теплый оттенок пламени может сделать любое помещение уютным.

– Как ты спаслась?

– Меня спас один из солдат друга отца, всегда бывший при папе. Когда убийцы ворвались в дом и начали резать мою семью, он схватил меня и выпрыгнул со второго этажа в сад. Убийцы заметили нас, он спрятал меня за собой. Он был хорошим воином и изрубил дюжину, но и сам оказался смертельно ранен, – Аллисия вздохнула. – Он сказал, что отвлечет их, а я должна бежать. И я побежала. По темному городу, по темным подворотням и переулкам… Я бежала, падала, поднималась и снова бежала, пока сил не осталось…

– А дальше? – как можно нежнее спросил Ти.

– А дальше меня нашел Онгар. Как я потом узнала – он бы главарем одной из банд, держащих юг города. Я могла с легкость стать шлюхой, он запросто мог продать меня в рабство на восток, но нет. Онгар увидел во мне что-то… помог мне, научил всему что знал. В начале я хотела ехать на север к другу отца. Он всегда любил меня и непременно принял бы, но… шпионы были повсюду, меня бы выследили и убили. Тогда я поняла, что сама должна расправиться с убийцами родителей. Чтобы понять кто мне нужен пришлось применить весь арсенал умений, которым меня научил Онгар. Шантаж, подкуп, обман, пытки… но я сделала это.

– Сенат? Они убрали не угодного им политика? – догадался Ти.

– Да. Но главным был сенатор Гней Орил. Это он приказал убить мою семью и меня. Жирный боров лишил меня всего что я имела, отнял всех кого я любила…