IV. В МИЛАНЕ И РИМЕ: 1506–16 ГГ

Созерцая такую картину и подсчитывая, сколько часов размышлений должно было направлять столько минут работы кисти, мы пересматриваем свое суждение о кажущейся лености Леонардо и снова убеждаемся, что его работа воплотила в себе размышления множества бездеятельных дней; как автор во время вечерней прогулки или бессонной ночи лепит на следующий день главу, страницу или стих, или перекатывает на языке какое-то пикантное прилагательное или завораживающую фразу. И в те же пять лет во Флоренции, когда появились «Дева, младенец и святая Анна» во всех ее проявлениях, и Мона Лиза, и свирепая карикатура, и тающая Битва, Леонардо находил время писать и другие картины, такие как прекрасный портрет Джиневры де Бенчи, хранящийся сейчас в Вене, и потерянный Юноша Христос, которого он наконец уступил настойчивой Маркизе Мантуи (1504). Но ее агент прислал ей разоблачительную записку: «Леонардо становится очень нетерпеливым к живописи и тратит большую часть своего времени на геометрию».23 Возможно, в эти внешне праздные часы Леонардо хоронил художника в ученом, Апеллеса в Фаусте.

Однако наука не приносила гонораров; и хотя теперь он жил просто, он, должно быть, оплакивал уходящие дни, когда он был миланским принцем-художником. Когда Карл д'Амбуаз, вице-король Милана при Людовике XII, пригласил его вернуться, Леонардо попросил Содерини освободить его на несколько месяцев от обязательств перед Флоренцией. Содерини пожаловался, что Леонардо еще не заработал деньги, выплаченные ему за «Битву при Ангиари»; Леонардо собрал незаработанную сумму и принес ее Содерини, который отказался от нее. Наконец (1506) Содерини, желая сохранить добрую волю французского короля, отпустил Леонардо при условии, что тот вернется во Флоренцию через три месяца или заплатит штраф в 150 дукатов ($1875?). Леонардо уехал; и хотя он снова приезжал во Флоренцию в 1507, 1509 и 1511 годах, он оставался на службе у Амбуаза и Людовика в Милане до 1513 года. Содерини протестовал, но Людовик отменил его решение с любезной вежливостью уверенной силы. Чтобы прояснить ситуацию, Людовик в 1507 году назначил Леонардо peintre et ingénieur ordinaire — художником и инженером в ординарном звании — при короле Франции.

Это не было синекурой; Леонардо зарабатывал себе на жизнь. Мы снова слышим о нем, украшающем дворцы, проектирующем или строящем каналы, готовящем представления, пишущем картины, планирующем конный памятник маршалу Тривульцио и сотрудничающем в анатомических исследованиях с Маркантонио делла Торре. Вероятно, во время второго пребывания в Милане он написал две картины, которые относятся к низшему уровню его гения. Св. Иоанн из Лувра имеет округлые очертания женщины, такие ниспадающие локоны и тонкие черты лица, которые могли бы украсить Магдалину. Лицо и телесная мягкость «Леды и лебедя» (находится в частной коллекции в Риме) напоминают «Святого Иоанна и Вакха», ранее приписывавшегося Леонардо; но, скорее всего, это копия с утраченной картины или карикатуры мастера. Его слава могла бы возрасти, если бы эти картины умерли при рождении.

В 1512 году французы были изгнаны из Милана, и сын Лодовико Максимилиан начал недолгое правление. Леонардо остался на некоторое время, писал нелегальные заметки о науке и искусстве, пока Милан горел от пожаров, устроенных швейцарцами. Но в 1513 году, услышав, что Лев X избран папой, он решил, что в мединском Риме найдется место даже для шестидесятиоднолетнего художника, и отправился туда с четырьмя своими учениками. Во Флоренции брат Льва, Джулиано Медичи, включил Леонардо в свою свиту и назначил ему ежемесячное жалованье в тридцать три дуката (412 долларов?). Прибыв в Рим, Леонардо был радушно принят любящим искусство Папой, который предоставил ему комнаты во дворце Бельведер. Предположительно, Леонардо познакомился с Рафаэлем и Содомой — несомненно, оказал на них влияние. Возможно, Лев дал ему заказ на картину, поскольку Вазари рассказывает, как Папа был удивлен, увидев, что Леонардо смешивает лак, прежде чем приступить к работе над картиной; «этот человек, — как сообщается, сказал Лев, — никогда ничего не сделает, поскольку начинает думать о последнем этапе еще до первого».24 По правде говоря, Леонардо уже перестал быть художником; наука все больше и больше поглощала его; он изучал анатомию в больнице, работал над проблемами света и написал много страниц по геометрии. На досуге он сконструировал механическую ящерицу с бородой, рогами и крыльями, которую он заставил трепетать с помощью инъекции зыбучего серебра. Лео потерял к нему интерес.

Тем временем Франциск I, королевский ценитель искусства, сменил Людовика XII. В октябре 1515 года он захватил Милан. По всей видимости, он пригласил Леонардо присоединиться к нему там. В начале 1516 года Леонардо попрощался с Италией и отправился вместе с Франциском во Францию.

V. ЧЕЛОВЕК

Каким человеком был этот принц искусства? Существует несколько предполагаемых его портретов, но ни один из них не был написан раньше пятидесяти лет. Вазари с необыкновенной горячностью говорит о «никогда не воспеваемой красоте его тела» и «великолепии его внешности, которая была чрезвычайно красива и делала безмятежной любую скорбную душу»; но Вазари говорит об этом понаслышке, и у нас нет никакого изображения этой богоподобной стадии. Даже в среднем возрасте Леонардо носил длинную бороду, тщательно надушенную и завитую. На портрете самого Леонардо, хранящемся в Королевской библиотеке в Виндзоре, изображено широкое и благодушное лицо с длинными струящимися волосами и огромной белой бородой. Великолепная картина в галерее Уффици, написанная неизвестным художником, изображает его с сильным лицом, ищущими глазами, белыми волосами и бородой, в мягкой черной шляпе. Благородная фигура Платона в «Афинской школе» Рафаэля (1509) по традиции и некоторыми учеными называется портретом Леонардо.24a На автопортрете мелом, хранящемся в Туринской галерее, он изображен лысым до середины таза, с морщинами на лбу, щеках и носу и почти без волос. Похоже, он состарился раньше времени и умер в шестьдесят семь лет, несмотря на тщательное соблюдение вегетарианской диеты, в то время как Микеланджело, презиравший гигиену и лечивший один недуг за другим, дожил до восьмидесяти девяти. Он одевался в роскошные одежды, в то время как Микеланджело жил в сапогах. И все же Леонардо в расцвете сил был известен своей силой, сгибая руками подкову; он был искусным фехтовальщиком, умел ездить верхом и управлять лошадьми, которых он любил как самых благородных и