— Он вот-вот сломает стену и убьет всех в Кремле, — проговорила Гама в унисон с младшим Годуновым, но ее услышал один Иоанн.

— Кроме Титана, естественно, — кивнул Годунов-старший, поглядывая в иллюминатор. — Короче, Евгений Скалозубов проиграл. Мои соболезнования, Амгалена Васильевна. Появление рейховцев мы никак не могли предсказать.

— Нет… — прошептала Гама и наполнила еще один стакан. Хлоп! — и она снова сильно пожалела, что не может опьянеть. — Я должна быть там.

— Увы, — вздохнул Иоанн, — мы теперь с вами пленники в руках моего сына.

— Определенно операция «Звезда» полностью провалилась, — продолжали докладывать Николаю. — Наши действия?..

Немного помолчав, Николай распорядился:

— Немедленно выводить ликвидаторов из «зоны Забвения»! Всем штабам! Отводите войска!

Амальгама скрипнула зубами. Стакан лопнул прямо у нее в пальцах.

— Так-так! — хихикнула Ананке в ее голове. — Кажется, я выхожу на сцену!

«Связь» как отрезало, и вскоре Гама услышала в коридоре шаги. Иоанн тоже напрягся. Нексонианка стряхнула с ладоней стекляшки и поднялась.

— Думаете ваша жизнь уже ничего не стоит? — спросила Гама, скосив глаза на Иоанна.

— Она стоит даже меньше, чем жизнь рядового стрельца, — улыбнулся Годунов. — Ибо стрелец может выполнять функцию, а бывшие Императоры всегда мешают.

Однако в их каюту пока не зашли. За стеной что-то заскрипело и завизжало, как будто по коридору везли ржавую тележку.

— Настал момент истины, дорогая, — продолжала нашептывать ей Ананке. — Раз твой хозяин проиграл, то решайся — с кем ты? С новыми хозяевами, для которых ты лишь инструмент, или… Нет, не со мной. Сама с собой. Ведь теперь только ты решаешь, как поступить. Поздравляю, милочка, ты куда свободней каждого в этом дирижабле. Ты вольна выбирать.

— И чего ты хочешь от меня, Ананке? — спросила Гама мысленно, и тут Иоанн заинтересованно посмотрел на нее.

Сердце Амальгамы на мгновение сжалось. Почувствовал?..

— Я хочу лишь одного, — ответила Ананке. — Чтобы мне никто не мешал вершить праведный суд.

Гама с Иоанном встретились глазами. Бывший Император задумчиво нахмурил лоб, а потом расслабился, схватил бутылку со стола и допил ее прямо из горла.

Зазвенели ключи, и двери их каюты бесшумно раскрылись. На пороге показался Николай Годунов и два его подручных — Салтыков и Бессонова, державшая руку на открытой кобуре.

— Ты за мной, сын? — спросил Иоанн и отбросил бутылку.

— Нет, — сказал Николай. — Мы пришли за Амгаленой. Ее время пришло.

— И мое тоже, — поднялся бывший Император. — Я хочу помочь вам ликвидировать Москву, раз уж в ней зародилось нечто неуязвимое.

Николай вылупился на него, словно увидел впервые в жизни.

— Помочь? Нам не нужна помощь. Мы проделывали это уже дюжину раз.

— Ты понимаешь, о чем я, сынок. Каждый человек, которого возьмет Обливион на счету, — улыбнулся Иоанн. — А уж маг моего уровня точно стоит сотни «бревен».

— Ты пойдешь…

— Ни в какие ликвидаторы я не пойду! Я уже стар и колени болят от беготни. Позволь мне присоединиться к нашим друзьям.

И он направился на выход. Николай попытался было встать у отца на пути, но Иоанн задел его плечом и едва не повалил на пол. Бессонова с Салтыковым не посмели даже пальцем прикоснуться к нему.

— Король умер! — крикнул Годунов-старший уже из коридора. — Да здравствует король!

Николай выругался и побежал вслед своему немного опьяневшему отцу.

— Некс, ты тоже выходи, быстро! — сказала Бессонова, махнув головой себе за спину.

Амальгама послушно направилась к выходу.

— У меня вообще-то имя есть, — сказала она, приблизившись.

Девчонка была низкорослой, и будь Гама в своем прежнем теле, то возвышалась бы над ней как скала. Но, увы, времени на то, чтобы нарастить фрау Зи пару десятков сантиметров, ей не представилось.

— Мне все равно, как ты там себя называешь! — бросила Бессонова. — Хотя если такие как ты умеют плакать, то самое время всплакнуть.

— О чем же? — с интересом спросила Гама. — О моей судьбе? О судьбе Империи, которую одним росчерком пера отдали в руки дураков?

К ней шагнул Салтыков, и его глаза полыхнули адским холодом.

— Поплачь о судьбе своего хозяина, Евгения Скалозубова, — сказала Бессонова, наклонив голову. — Я видела, как один из нексов распотрошил его на месте. Бедняга. И такой красивый.

Гама улыбнулась. Маленькая лгунья.

— Ну же! — и лейтенант схватила Гаму за руку. — Плач, некс! Если ты разумна, как утверждают некоторые, то и чувства у тебя есть! Неужели тебе безразлична судьба графа?

— Простите, — вздохнула Гама. — Не могу. Мой хозяин крепче, чем вам кажется.

— Или же ты просто инструмент. Автомат! — ухмыльнулась Бессонова, а затем достала пистолет из кобуры. — Так и знала, что тут…

И она ткнула стволом Гаму прямо в лоб.

— Нет ничего человеческого.

Нити Амальгамы незаметно шевельнулись. Она могла убить эту сучку за одно мгновение, но вот присутствие еще троих ее коллег все портило. Подождем.

— Лейтенант, нас ждут, — раздался голос из шлема Салтыкова.

— Пошли!

Они вышли в коридор и направились по переходам. Каждый встретившийся на их пути гвардеец провожал Амальгаму презрительным взглядом.

— Знаешь, я же не против того, чтобы ты нам помогала, — болтала Бессонова, идущая впереди. — Я просто не согласна с тем, чтобы с тобой обращались как с человеком. Ты же лет двадцать просидела у Скалозубова в подвале, ведь так? Так к чему теперь тебе меняться? Ведь даже если Евгений жив и все пройдет благополучно, ты все равно отправишься обратно. На цепь!

Гама не ответила.

— Будь я на его месте,