Маргарита с тоской провела пальцем по богато расшитому жемчугом наряду. С ним придется расстаться. С бриллиантовой тиарой тоже: отныне Маргарита больше не королева Магрета. Доходов от Валхинского княжества не хватит, чтобы жить на прежнюю широкую ногу. Однако Маргарита все еще надеялась. Пока бумаги о разводе не подписаны, у нее еще оставался шанс. Ах, если бы она смогла забеременеть! Но, увы, Конрад общался с ней исключительно через посредников, а при личных коротких встречах вел себя сухо. Маргарита горько усмехнулась. А ведь когда-то он любил ее… Не следовало слушать сестру, нашептывавшую, что обе они достойны лучшего. Это все Изольда! Маргарита одернула себя. Она тоже хороша! Задрала нос, вздыхала по Лайнелу Имирису и мысленно повторяла, что времени достаточно, успеет нагуляться и родить наследника.

С Конрадом не сложилось с самого начала, пора это признать, но от столь лестного предложения не отказываются. Вдобавок Маргарита побоялась ослушаться воли отца. Магрет — важный союзник, он защитил бы маленькую Валхию от врагов, не позволил бы уничтожить наследие предков. «Ах, если бы у меня родился сын!» — не раз любил повторять покойный князь. Не сложилось. На свет появились две дочери, а до второго брака не дошло. Маргарита не вдавалась в подробности почему, даже радовалась. Ей нравился титул наследницы. Ровно до того момента, как за него пришлось расплачиваться.

Брак — это сделка.

Маргарита вздохнула и вновь коснулась пальцами гладкой прохладной ткани. Сжав губы, она представила будущее безрадостное существование. Клеймо отверженной жены, требования валхинского дворянства сочетаться узами брака с кем-нибудь из них. А это конец. Никаких балов, никакой власти, бесконечное вышивание, редкие визиты супруга, время от времени заканчивающиеся беременностью. Презрительные взгляды, шепотки за спиной.

Королева расправила плечи. Нет, в Валхию она не вернется, сегодня же переговорит с Конрадом, попросит прощения и обещает до конца года подарить ему здорового наследника. Надо, Маргарита призовет на помощь всех лекарей королевства, но разрешится от бремени до очередного зимнего бала. Лишь бы только Конрад с ней лег!

Маргарита быстрым шагом покинула гардеробную и решительно направилась к двери спальни, как была, с распущенными волосами, непричесанная, в утреннем пеньюаре. Встречные придворные поглядывали на нее с интересом, но пропускали, почтительно расступались.

Сердце Маргариты билось часто-часто. Когда она вошла в покои супруга, оно и вовсе комом застряло в горло. Чуть ли не впервые за всю жизнь Маргарита утратила уверенность в собственных силах. Всегда надменная, она готова была умолять, чтобы ее впустили.

— Ваше величество? — удивленно глянул на нее королевский секретарь.

Маргарита никогда не вставала так рано, предпочитала лежать в постели до позднего утра, тогда как Конрад был ранней пташкой. И уж точно королева никогда прежде не появлялась в приемной, словно обычная просительница. Какое у нее растерянное лицо! Секретарю даже стало жалко бедняжку. Он, как и все при дворе, знал, дни Маргариты в качестве королевы сочтены. Конрад согласился подождать с разводом до похорон и окончания недельного траура по Изольде, но юристы уже вовсю трудились, составляли проект расторжения брака.

— Его величество у себя? — Стараясь не замечать многочисленных любопытных взглядов, королева подбородком указала на дверь кабинета. — Один?

— Нет, то есть да, — стушевался секретарь и, поднявшись с места, торопливо добавил: — Я сейчас доложу!

Маргарита кивнула и терпеливо замерла возле двери, спиной ко всем остальным. Их для нее не существует, пусть разглядывают сколько влезет. «И ведь ни один, — больно кольнуло в груди, — не оказал мне должного почтения. Для всех я уже просто валхинская княжна, даже хуже, потому что княжнам тоже кланяются».

Конрад по обыкновению просматривал проекты законов перед еженедельным приемом просителей, когда ему вдруг доложили о визите почти бывшей супруги. Оторвав взгляд от бумаг, он переспросил секретаря, правильно ли расслышал.

— Если угодно вашему величеству, я могу отказать.

— Нет, не стоит, — после коротких раздумий, покачал головой Конрад. — Впустите!

Королю стало интересно, что же скажет Маргарита, как себя поведет в новой роли. Когда жена вошла, он не поднял головы. Маргарита понимала, Конрад сделал это намерено, чтобы унизить. Ничего, она переживет, ради титула королевы и привилегий, которые он дает, можно и не такое стерпеть. Маргарита дождалась, когда за ее спиной закроется дверь, стихнут шаги секретаря, и только тогда заговорила:

— Дражайший супруг, я хотела бы переговорить с вами.

— Говорите! — по-прежнему не отрываясь от работы, милостиво разрешил Конрад.

Королева стояла и кусала губы. Все еще хуже, нежели она предполагала. Монарх же, покончив с одним проектом, спокойно принялся за правку другого. Перо скользило над строками, безжалостно вычеркивала двусмысленные и неугодные формулировки.

— Ну что же вы? — поторопил Конрад. — Мой день расписан по минутам.

— Хорошо, — совладав с обидой, кивнула Маргарита, — я не отниму у вас много времени. Я хотела всего лишь сообщить вам, что готова исполнить свои обязанности.

— Какие же? — насмешливо уточнил Конрад.

Он наконец отложил перо и взглянул на жену. Губы тронула злорадная улыбка. О, такая Маргарита нравилась ему больше! Она готова просить, умолять, даже назвала «дражайшим супругом».

Королева отвела взгляд и сдавленно ответила:

— Речь о супружеском долге и зачатии наследника.

Конрад саркастично рассмеялся.

— Поздно! Вы больше не интересуете меня как женщина. Не спорю, было время, когда ваша постель манила, но оно давно прошло.

— Мне все равно. Я не требую вашей любви, всего лишь шанса на прощение.

Слова давались нелегко, но Маргарита упрямо укрощала гордость, ломала себя. Пусть муж торжествует, пусть считает ее жалкой, никчемной, лишь бы оплодотворил.

— Вот как вы заговорили!

Конрад нахмурился и почесал кончик носа.

— Что ж, я могу дать вам шанс. Прямо сегодня и безо всяких обещаний.

— Я согласна, — понурившись, глухо пробормотала Маргарита.

— Даже здесь? — заинтригованный, поднял брови король.

Интересно, как далеко она зайдет?

Надо признать, фривольный, растрепанный вид супруги бередил фантазию. Она все еще хороша, тело ее наверняка все еще упруго и способно подарить ему пару приятных минут.