— Кто бы мог подумать! — покачал Конрад.

Он стоял рядом с уже окостеневшим трупом виконта Имириса и отстраненно смотрел на то, что осталось от Изольды. Наверное, следовало сказать что-то еще, как-никак скончалась его свояченица, но внутри была пустота, даже на облегчение сил не осталось.

Конрад аккуратно опустился на корточки и коснулся осколка руки Изольды. Пальцы повредились при падении, но большой и безымянный, даже превратившись в обрубки, все еще стремились друг к другу в характерном жесте. Изольда пыталась закрепить проклятие, но не успела.

— Не могу сказать, что мне жаль.

Король выпрямился и обошел труп одного из своих сановников.

— Мерзкое проклятие! — поморщился он, без труда поняв, что сгубило Лайнела. — Так вот, чем она тебе угрожала, Арман.

Конрад обернулся к сумрачному герцогу, почтительно замершему чуть поодаль. За его спиной крепкие гвардейцы держали под руки Германа Нобера. Закованный в амагичные кандалы проклятийник мысленно смирился с незавидной участью. У него ведь почти получилось, он почти ушел, но, как обычно, не хватило какой-то минуты. Арман напрасно наговаривал на Сайруса Гильбера и его подчиненных, на этот раз они сработали быстро и четко.

— Символичная смерть! — Герцог отважился подойти, встать рядом с монархом. — Обоих погубили амбиции. И оба недооценили друг друга.

Зато Арман переоценил Изольду. Впрочем, она тоже постаралась, нагнала туману, внушила, будто любое воздействие обернется против герцога. Все оказалось проще. Изольда чуточку блефовала, проклятие обрушивало свою мощь только на убийцу и, вероятно, заказчика, если таковой имелся.

— Жаль, очень жаль! — покачал головой Конрад, вновь обратив взор на Лайнела. — При всех недостатках умный был человек. Возможно, со временем я желал бы видеть его во главе совета, но не судьба!

Он намеренно не уточнил, какого именно совета, — маленький укол по самолюбию дальнего родственника. Окажись Арман расторопнее, больше думал бы о королевском поручении, все сложилось бы иначе.

— Зато ты меня разочаровал, — не стесняясь посторонних, Конрад озвучил свои претензии. — Стареешь!

Герцог промолчал, лишь плотнее сжал губы. Король прав, он высказался бы гораздо резче.

— И что нам теперь со всем этим делать?

Конрад, нахмурившись, покосился на Армана. Нельзя вот так, просто, без доказательств обвинить Изольду во всех грехах. Да и Маргарита… При мысли о необходимости извиниться перед женой настроение окончательно испортилось.

— С вашего позволения, я позову магистра Соля, — предложил Арман. — Возможно, удастся допросить душу виконта.

Но не Изольду. Треклятая ведьма унесла на тот свет и тайну проклятия, и место, где она спрятала фамильные артефакты Рувелей. Руки чесались выместить злобу на кустарниках, придать саду неповторимый дизайн, но останавливало присутствие короля. Конрад и так им недоволен, незачем усугублять.

— Здравая мысль, — немного просветлев лицом, кивнул монарх и, развернувшись к арестованному, велел конвойным подвести его ближе.

Свои последние минуты Герман собирался встретить достойно. Выпрямив спину, он, как в прежние времена, смотрел Конраду прямо в глаза. Пусть его казнят, зато никто не скажет, что последний из славного рода Ноберов молил о пощаде.

— Это не моих рук дело. — Герман покосился на Лайнела.

Ответ Конрада обескуражил:

— Знаю.

— Все отчего-то помнят о моей короне и отчего-то забывают о способностях, — улыбнулся он уголками губ. — Я неплохой маг, хотя вы, Герман, вечно утверждали обратное.

— Ваше величество подводит память, — дерзко возразил маркиз. — Я говорил совсем другое.

— Что же? — наморщил переносицу король.

— Что ваших способностей недостаточно, чтобы считаться самым сильным магом Магрета.

Конрад сначала стал темнее тучи, а затем от души рассмеялся.

— Вы не меняетесь, Герман! Даже на том свете не проникнитесь любовью к Альбертинам.

— И вновь ваше величество ошибается. Мое отношение непостоянно и меняется в зависимости от поступков.

— Хватит! — резко оборвал его Конрад.

Глаза короля сверкнули, магия на мгновение серебристой пыльцой проступила на пальцах. Сделав пару глубоких вздохов, чтобы вернуть былое самообладание, он ровным, бесцветным голосом продолжил:

— На вашем месте я был бы аккуратнее в суждениях. И уж точно не думал, будто вы можете навязать мне свои. Ваша племянница по-прежнему не замужем?

Герман насторожился, по-звериному втянул носом воздух. Невинный с виду вопрос таил опасность. Маркиз был не из тех людей, кто наивно поверил бы, что король решил развестись и взять Ульрику в жены.

— Ее жениха убила ваша свояченица, — неохотно признался он.

Пусть Конрад не надеется, Герман не укоротит язык.

— Хм…

Король задумчиво почесал подбородок. Краем глаза он следил за маркизом, видел, как несмотря на напускное спокойствие, всю его дерзость, тот нервничал. Пускай! Король еще разберется с его ролью в этой истории.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍