Хавьер был не первым коротконитным, погибшим в бою после Инициативы ОБПС, поскольку многие солдаты в конечном счете были приняты на службу. Но смерть Хави стала первой, вызвавшей подозрения в умышленном мошенничестве. Родители Хавьера получили разрешение на организацию похорон ветерана, но деятельность их сына в армии, в частности его допуск к активным боевым столкновениям, не должна были обсуждаться публично.

Родители Хавьера передали Джеку письмо, которое запечатанным прислал им капитан Рейнольдс, друг, обнаруживший конверт в койке Хави.

Пытаясь прочитать письмо в первый раз, Джек не добрался дальше второй строки, слезы не дали продолжить. Но он собрался с силами и дочитал.

Мама и папа,

я знаю, что вы сейчас потрясены и в отчаянии, и мне очень жаль, что я причинил вам столько боли. Но я хочу, чтобы вы знали: у меня не было другого выхода.

Пять лет назад, получив наши коробки, мы с другом решили поменяться нитями, чтобы я мог показать армии длинную нить и получить более интересную должность там, где я больше всего нужен.

Я хотел оставить свой след в мире и действительно помогать людям, как вы меня учили. Я не мог позволить моей короткой нити удержать меня.

И она меня не удержала.

Год назад я заметил потерявшегося мальчика, который случайно забрел на линию огня, и оттащил его, пока с ним не случилось ничего плохого. Теперь я часто думаю об этом мальчике с темными спутанными волосами и худыми руками, такими же, какие наверняка были у меня. Может быть, вы тоже будете думать о нем.

Я молюсь, чтобы вы нашли утешение в мыслях о том, что мы увидимся снова. Когда-нибудь я буду ждать вас вместе с остальными членами нашей семьи. Именно эта вера — вера, которую дали мне вы, — поддерживала меня все это время.

Я с отвращением думаю о том, что был вынужден солгать своей стране и своей семье. Но не могу сказать, что поступил так, чтобы скрыть правду о себе. Скорее, я сделал это, чтобы найти свой путь. Я больше не Хави. Я капитан Хавьер Гарсия из армии США, и я надеюсь, что вы будете мной гордиться.

Los amo mucho[31],

Хави

Родители Хавьера предположили, что «другом», о котором написал Хави, был Джек, и он рассказал им правду или по крайней мере ее часть. Он не стал говорить о том, что толкнуло его на подмену нитей, или о том, что именно он предложил так поступить. Он не хотел испортить историю подмены, предпочитая версию Хави.

Однако родители Хави не знали, что теперь делать с письмом. Убитые горем, они едва ли понимали, как жить дальше. В то же время они боялись того, что может случиться, если кто-нибудь еще прочтет признание Хавьера. Однако, скрывая правду о смерти Хави, Джек понимал, что армейские командиры просто выигрывают время для президента Роллинза. Его дядя вел кампанию по переизбранию на пост президента, и никто не хотел обнародовать письмо молодого латиноамериканца-коротконитного, который умышленно обманул армию США и перехитрил стратегические планы администрации. Джек боялся, что жизнь его друга, его величайшая жертва, будет скрыта, стерта в пыль ради сохранения хрупкой репутации дяди. Этого Джек допустить не мог — и его не интересовали последствия лично для него, если правда вырвется наружу.

Джек поделился своими опасениями с родителями Хави, рассказав, как их сын убеждал его бороться от имени всех коротконитных. «Возможно, пришло время сделать решительный шаг», — сказал Джек, поделившись своей историей и историей Хави.

Все понимали, что, как только правда о подмене станет известна, последует незамедлительное наказание, однако скрывать произошедшее — значит стыдиться. А родителям Хави не было стыдно. Они гордились своим сыном так же, как и всегда.

С их благословения Джек разработал план.

Джек попросил о переводе в Нью-Йорк четыре года назад, отчаянно желая сбежать из округа Колумбия, когда его тетя и дядя переехали в Белый дом. Он завел друзей среди компьютерщиков на своем небольшом киберкомандном пункте и встречался с симпатичными девушками, хотя большинство из них, полагая, что у Джека короткая нить, добивались его только в надежде исполнить какую-нибудь извращенную фантазию Джеки О[32], выйдя замуж за обреченного потомка династии. Джек обязался посещать любые мероприятия #СплетенныхВместе, и они с Хави несколько раз в год отправляли друг другу письма по почте, причем у Хави они всегда получались бесконечно интереснее.

Острые ощущения, оттого что он бросил вызов дяде, постепенно угасли, особенно после выборов, и ни работа, ни развлечения не приносили Джеку особого удовлетворения. Он вернулся к своим прежним бесцельным занятиям. Без семейных надежд, поддерживавших его, было удивительно легко опуститься на дно, погрязнуть в пучине нормальной жизни, которой он когда-то так жаждал.

Но теперь, с фотокопией письма Хавьера в руках, Джек наконец-то снова почувствовал, что у него есть цель.

Он подошел к входу в дом, где располагалась штаб-квартира фонда Джонсона. Проиграв в президентской гонке, сенатор Уэс Джонсон основал некоммерческую организацию для предоставления помощи коротконитным и движению за равенство нитей любой длины. (Несмотря на большие успехи движения #СплетенныеВместе, многое еще предстояло сделать, потому что предубеждение против коротконитных оказалось легче ввести в обиход, чем искоренить.)

Последние несколько лет Джек следил за новостями о фонде Джонсона — команде, работающей над созданием правовой защиты для малоимущих, сталкивающихся с дискриминацией во многих областях: при приеме на работу, поступлении в школу, получении кредита, медицинском обслуживании, усыновлении. Список казался поистине бесконечным. А недавно фонд выступил с новой инициативой, отстаивая право коротконитных на смерть на их собственных условиях, добиваясь, чтобы законы о достойной смерти распространялись на тех, кто приближался к концу своей жизни и предпочел бы уйти мирно, в окружении близких, а не оставлять свою судьбу на волю случая.

Когда Джек прибыл в фонд Джонсона, помощник провел его наверх, в кабинет недавно назначенного директора по коммуникациям Моры Хилл.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Хантер. — Мора непринужденно оперлась о стол, скрестив ноги в лодыжках, а Джек опустился в кожаное кресло.

— Должна сказать, я была весьма заинтригована, когда услышала, что племянник президента ищет встречи с нами, — сказала она.

Джек вежливо кивнул.

— Я здесь по поручению моего друга, капитана Гарсии, военнослужащего армии США. Он недавно погиб в бою.