Какая чушь лезет в голову, подумал Лошадкин.

— После похода займемся мирным строительством, - пообещал он Батурсу. – Сколачиванием и укреплением всего, включая и твои службы.

— Повелитель, не могу не заметить.

— Да, соседи нас вряд ли оставят в покое, - Лошадкин нарочито оскалился, - пока не получат по зубам.

Скалиться так грозно, как у местных, у него не выходило, зубы не те, клыков на лице не хватало, но все же, смысл оставался понятен. На этом он распрощался с Батурсом и отправился в восточную часть города, где располагались склады, поле дирижаблей, всякие производства и прочие околопромышленные дела.

Население больше тяготело к западной и южной части, северная по чуть-чуть превращалась в «аристократический район», верхний город, ибо именно там располагался холм с дворцом. Расширяться в сторону Ирцеи, думал Лошадкин, и будущей плотины, двигаться в сторону моря. Возможно, и на север тоже, там пока что все пустовало, местные предпочитали не селиться возле замка и не скакать толпами вокруг, словно ходили на воображаемых цыпочках.

Интересно, задумался Лошадкин, пролетая над домами, а если бы они изначально так себя вели, как проходил бы контакт? Или точка зрения Сары победила бы, земляне заперлись бы в замке или мигрировали на Клык, создали остров прямо здесь комбайном и не вступали бы в контакт с живыми? Он покосился на мчащихся чуть ниже птерахов охраны и сопровождения, подумал, что надо бы устроить из них особую службу курьеров. Не просто мчащихся вперед, как почтовые голуби, а способных углядеть опасность, обойти, схитрить, ради выполнения долга.

Рассчитывать на то, что секреты пара и дирижаблей удастся надолго сохранить в тайне, было глупо.

Помощники и остальная часть охраны уже мчались внизу, на каданахах, все же те были быстрее лошадей хрокагов. Зато лошадки хрокагов были и останавливались выносливее, мощнее. В общем, все та же история про мелких степных лошадей и могучих тяжеловозов земледельцев.

— Повелитель! – вытянулся хрокаг, сжимая в руках копье. – Без происшествий!

— Сам вижу, - ответил Лошадкин стражу.

Дирижабли стояли целые, их спешно накачивали горячим воздухом, что-то там чинили в платформах, несколько бригад краглов оглушающе звонко обстукивали винты и что-то орали друг другу. Катили телеги с припасами, кружили птерахи, отрабатывая маневры, в общем, все вокруг находилось в движении.

— Повелитель! – наружу выглянул взмыленный комендант площадки. – Мне позвать мастера Пика?

— Нет, продолжайте работы, не отвлекайтесь на меня, - повел рукой Лошадкин.

Взмыл, облетая баллоны дирижаблей и сканируя их манопой. Вроде все было в порядке, но не мешало проверить, в конце концов, им предстояло сопровождать центр войска с самим Лошадкиным во главе. На мгновение мелькнула мысль, что чуть обустроить одну из платформ, подкрепить антигравами, да смонтировать оружие из замка, и вышел бы отличный флагман. Лети себе в комфорте на борту ультимативного оружия, которое точно поможет если не победить, так сбежать, в любых условиях.

Лошадкин не поддался соблазну, продолжил облет, поглядывая вниз. Мастер Пик – из краглов – загорелся идеей создать паровой самолет, сам до нее дошел, правда, с реализацией пока что не справился. Тем не менее, он старался, с одобрения Лошадкина, которому иногда представлялись дирижабли – авианосцы. С бортов их срывались паровые самолеты, мчались и сбрасывали бомбы, задымляя и парализуя живых вокруг.

Перед таким не устоял бы никто из существующих на планете народов и государств!

Не только прогресс скакнул бы вперед усилиями самих местных (позволяя дать им еще современных технологий без особого риска), но и оказался бы обеспечен тот самый мир, к которому так стремился Лошадкин. Мир и подавляющее превосходство, несколько лет мирного строительства и сколачивания союза, ядра, к которому уже можно было бы лепить другие народы.

Завоевать мир, да, но как в Башне, не путем стирания всего и вся в пыль!

— Отлично, здесь все в порядке, спускаемся, - указал он стражникам – птерахам.

Там как раз поднимали в воздух один из дирижаблей, и видно было, как бригады хрокагов и краглов лезут под днище, что-то цепляют туда. Лошадкин опустился, повел рукой, останавливая всех желающих упасть перед ним и начать кланяться, и уставился с любопытством.

К дну платформы были приделаны крюки и кольца, словно для причальных канатов – нет, скорее всего именно для причальных канатов, но теперь местные цепляли к ним какие-то штуки, словно сооружали шведскую стенку. Мгновение спустя Лошадкина осенило, даже без подсказок манопы – гнезда для птерахов! А также места крепления бомб или… живых.

Птерахи вполне могли находиться там, слетать не с платформы, а снизу, прикрывая дно, или бросать бомбы, или туда можно было посадить наблюдателя, который кричал бы наверх, что видит. Не совсем практично, но местные додумались до этого сами! Сами! Это означало, что они приняли идею полетов, платформ и дирижаблей, и их мысль заработала, как сделать еще лучше, крепче, воинственнее – ведь войны и сражения всегда двигали прогрессом, что на Земле, что здесь.

— Молодцы! – крикнул Лошадкин и несколько раз хлопнул в ладоши. – Представить к награде тех, кто придумал и реализовывал!

Воздух взорвался ответными криками, а Лошадкин подумал, что при приземлении такой комплект создаст проблемы. Правда, можно было – нужно было зависнуть над землей, заякориться и потом разобрать спокойно, как вот сейчас.

— Скоро мы опробуем это изобретение и все прочие в деле, - удовлетворенно изрек он.

Глава 39

— На Изенгард, пусть грозен он, стеной гранитной окружен, - покачиваясь в седле, напевал под нос Лошадкин, невесть с чего вспомнивший Толкиена.

Они еще не отошли далеко от Дружбы, не пришпорили пока каданахов. Все равно следовало дождаться, пока корабли Квурса войдут в Ирцею, приплывут сюда и изобразят собой опоры временного, почти понтонного моста. Можно было возвести и на понтонах, с помощью ламассов, но Лошадкин решил привлечь корабли, все равно требовалось еще перекинуться парой слов с Квурсом, отозванным с Клыка.

Но первым он увидел другого старого знакомого.

— Мастер Лагвар! – воскликнул он, узрев одноглазого мордаха.

— Повелитель, - поклонился тот.

Выглядел Лагвар не в пример лучше и ухоженней прошлого раза. Шерсть его лоснилась, а сам он приобрел