налетел пахом точно на глефу, насадившись на нее едва ли не до середины. Но даже умирая, монстр попытался забрать жизнь космодесантника, который в этот момент не имел возможности защититься. Чужой замахнулся сразу обеими руками, но не успел нанести удар. «Ненависть» отрубила ему правое запястье, а «Презрение» – левое.

Барракуда широко развел руки в сторону и погрузил оба меча в плоть ксеноса на уровне шеи. На мгновение «Ненависть» замерла, напоровшись на что-то плотное, но через секунду мечи с ревом отделили голову врага от тела, окатив Кормака и Крэйлуса фонтаном зеленой крови.

– Да где ж эти проклятые Гончие? – Барракуда осмотрелся. В белесых глазах плясало кровавое пламя.

«Окулус Интеритум» был приписан к боевой группе Фафнир-1, в которую входило еще четыре легких крейсера класса «Селурия» Пустотных Гончих. Эти редкие корабли обычно использовались в качестве судов поддержки, но если действовали вместе, сфокусированный огонь их мощных лэнсов и макро-пушек «Стигия» на ближней дистанции мог наносить чудовищный урон. Быстрый и маневренный корабль Белиала пришелся им под стать.

Командир группы Фафнир-1 – старый пустотный волк по имени Грам Аундвинтер – приказал брать ксеносский корабль на абордаж, когда стало понятно, что имперский фланг проседает. Получив приказ, Крэйлус решил сам возглавить абордажную команду, взяв в бой две трети оставшихся у него воинов. Пять полных отделений. К настоящему моменту он потерял уже восемнадцать человек.

– Вокса нет, от ауспексов тоже мало толку, – отчитался Либерус. – Я составил примерный план нашего продвижения, мы почти в центре вражеского корабля.

– Почему тогда такое слабое сопротивление? – спросил воин по имени Витус. Несмотря на значительные потери среди Сумеречных Рейдеров, он был прав. Им действительно встретилось не так много врагов.

– Возможно, мы выбрали не самый очевидный путь, – Барракуда повел плечами. – Или сыны Русса произвели на них большее впечатление, чем мы.

– Надо это исправить, – Либерус сплюнул на труп ящера. После смерти существо больше не регенерировало, поэтому ядовитая слюна стала быстро прожигать отвратительную ящериную морду.

Рейдеры договорились с Гончими, что при обрыве связи все прорываются в центральные отсеки медузы с разных направлений. Но фенрисийцев нигде не было видно. Внезапно ухо Лимана Барракуды уловило звуки, которые заставили воина растянуть губы в жестокой улыбке.

– Болтерный огонь! – Витус тоже услышал шум боя, склонив голову на бок.

– Есть множественные сигнатуры, – подтвердил Либерус, колдуя над портативным когитатором. – Соседний зал! – он махнул рукой в сторону источника сигналов.

– Вперед! – рявкнул Белиал Крэйлус. – Наши братья там умирают, а мы не с ними!

Капитан влетел в проем, что вел в соседний зал, и сбил с ног ящера, который заряжался для электрической атаки. Ксенос выгнулся и в падении подцепил Барракуду хвостом. Сумеречный Рейдер рухнул на противника,они кубарем покатились по шершавому полу, оставляя на нем глубокие отметины, которые почти сразу затягивались.

Крэйлус попытался ударить противника яблоком клинка в голову. Тот уклонился раз, другой, попробовал ответить, но Белиал прижал одну его руку к полу своей рукой, на другую навалился плечом. Чужой снова пустил в дело хвост, нанеся несколько секущих ударов по спине легионера. Барракуда глухо взвыл, когда клинок рассек керамит в районе поясницы и вошел в плоть на добрую ладонь. Следующий удар выбил сноп синих искр из ранца с силовым блоком.

Крэйлус зарычал и плюнул ксеносу в глаза. Ящер отпрянул, чтобы не лишиться зрения. Этого легионер и добивался. В следующее мгновение он вонзил свои желтоватые зубы в шею чужого и с трудом свел челюсти. Забулькав что-то нечленораздельное, Сумеречный Рейдер вырвал из противника увесистый шмат мяса. Не обращая внимания на новые атаки хвостовым клинком, Барракуда продолжал удерживать противника прижатым к земле. Он сплюнул и укусил ящера снова в то же место.

Воины, которым краем глаза удалось рассмотреть это безумие, сразу поняли для себя, за что капитан «Окулус Интеритум» получил свое прозвище. Когда Барракуда поднялся, ксенос уже не дергался. Крэйлус буквально отгрыз ему голову. Все лицо Рейдера было измазано в зеленой крови, он отплевывался, искренне надеясь, что приомнор нейтрализует биологически жидкости чужого, которые в любом случае попали ему в пищевод.

Капитан окинул зал быстрым взглядом. Нельзя сказать, чтобы его воины спасли Гончих, но изрядно помогли им, атаковав крупную группу ксеносов с фланга. Теперь этим ящерам пришлось сражаться на два фронта. Через несколько мгновений из дальнего прохода показались еще Гончие и численный перевес имперцев умножился.

В центре свалки сражался Гримнир Хельхест, легендарный варагир, Убийца лордов. Он бился в обычном доспехе, хотя элита Русса обычно сражается в терминаторских. Однако Хельхест и без того выглядел внушительно, почти как сам Крэйлус, который даже среди транс-людей считался исполином.

Барракуда видел, как Хельхест, рыча фенрисийские проклятья, кинулся сразу на двух ящеров. Его топоры двигались со скоростью, которой Белиал никогда не сможет достичь, хотя они явно были тяжелее цепных клинков. Варагир нанес шквал ударов одному ксеносу, внезапно прервался и переключился на другого. Затем, когда враги двинулись на него одновременно, он откатился в сторону и попытался зайти с фланга, чтобы ящеры мешали друг другу в толчее боя.

Финт удался и воин снова бросился на врага, продолжая неистово атаковать. Ближайший к нему ксенос вовремя понял, что отступать под градом ударов варагира бессмысленно, поэтому сам пошел вперед. Серебристые когти и рычащие топоры несколько раз столкнулись в воздухе, рассыпая вокруг снопы рыжих искр. Хельхест даже не прищурился, как сделал бы обычный человек, инстинктивно попытавшись прикрыть глаза.

Поединок закончился внезапно. Когти на правой руке ксеноса обошли веерную защиту Гончей и вонзились воину в бок. Одновременно Гримнир перехватил правый топор под рычащим цепным оголовьем и на подшаге нанес удар в шею противника кулаком, фактически превратив свое оружие в громоздкий цепной кастет. Одновременно второй рукой он обхватил чужого за спину и притянул к себе.

Зубья топора разорвали плоть на шее ящера, который тщетно пытался вырваться из медвежьей хватки варагира. Через мгновение его конвульсивно дергающееся тело опало к ногам Гончей. Хельхест шумно выдохнул и мощно сморкнулся на труп противника. Поднял глаза и встретился взглядом с Белиалом.

– Мое почтение стойким сынам Мортариона! – Гримнир ухмыльнулся, но тут же зашипел от боли, наступив на левую ногу. Его телу потребуется время, чтобы восстановиться после пропущенной атаки ксеноса. Впрочем, кровь из бока уже не текла.

– Вы как раз успели к развязке, – добавил воин, осматривая затихающую схватку.

– Я устал повторять,