Странно, что именно из-за этой глупынды ему первый раз добровольно вспомнилось его семейство. Нет, не всё, а только его бабушка со стороны матери.

Она когда-то знала Фаину Раневскую, обожала её фразочки, часто их говорила, вот и он выучил волей-неволей. Бабуля не просто общалась и любила эту непростую, характерную и язвительную женщину, она даже больше сделала.

Именно Вранова бабуля после похорон Фаины сумела найти единственное близкое ей существо – небольшого пёсика по имени Мальчик, которого Фаина очень любила и которого в суете поминок упустили из виду, вот он и убежал.

– Люди-люди… они столько хорошего про неё говорили, дифирамбы пели, плакались, что им без неё тяжко будет, а единственного, кто её любил и кому по-настоящему без неё было не выжить, они потеряли, не позаботились о нём, забыли! – рассказывала маленькому недомерку-Врану бабуля. – А я – нет! Я искала его два дня и нашла и забрала к нам. И он жил у нас до своей глубокой собачьей старости в любви, безопасности и сытости! Просто в память о Фаине, – бабушка Крана тепло улыбалась куда-то в пространство, и Вран только сейчас понял, что улыбалась-то она Фаине – её памяти, её образу. Улыбалась, зная, что она-то точно сделала всё, что могла, для человека, который был ей дорог.

«Бабуля… надо бы её как-нибудь навестить!» – решил Вран, невольно кивнув сам себе.

К счастью, Вика не увидела этого, а то непременно приняла бы на свой счёт. А не увидела по одной простой причине – у неё была мысль, и она её думала.

– Не поняла! – наконец-то сказала она. – А при чём тут брови? У меня брови очень красивые!

Хохот её мрачного и романтичного краша Вику слегка смутил.

– Ты чего? – осторожно спросила она.

– Слушай, оставь ты меня в покое, а? Пожалуйста! Ты же даже не врубаешься, что именно я тебе говорю. Мне… мне плевать, какие у тебя брови, лицо, фигура и всё прочее. Мне с тобой просто неинтересно, понимаешь?

Он шагнул дальше, не оборачиваясь на замершую Вику. Шагнул, завернул за угол и исчез из вида, а Вика так и стояла на тротуаре, прижав к груди сумочку.

«Как это неинтересно? Он что, дyрaк совсем? Я… я очень интересная!»

Ощущение того, что речь шла о чём-то другом, Вике не очень понятном, её разозлило.

«Да кто он такой, что бы так со мной? Что я ему плохого сказала? И ничего такого! Да что он о себе думает?»

Вика походила по ближайшему скверику, купила себе мороженое и призадумалась:

«Наглый и самодовольный тип! Он… он меня обидеть хотел! Оскорбить!» – сначала до неё не очень дошло, но чем меньше становилось мороженого, тем более обидными казались сказанные Враном слова.

Нет, если бы он поругался, она бы тут же ответила в том же тоне, но оскорбление было таким… незаметным…

«Я всё равно заставлю его обратить на меня внимание! – обозлённо решила Вика. – Он у меня ещё попляшет!»

Вика решила, что караулить у дома неразумно – она же не знает, куда он ушёл и надолго ли… А это значит, надо идти к сестре на работу и выпытать у неё, что и как.

Идти было недалеко, что тут далёкого? Немного вернуться назад, нырнуть в подворотню, пройти по двору и повернуть направо – вот и вход.

Подворотня показалась какой-то очень длинной. Вика шла и ворчала:

– Ну, пусть только попробует не сказать! Она ж точно должна знать, когда он возвращается! Мне главное, его застать, а там уж я заставлю его обратить на меня внимание!

Придумать, как именно она это сделает, Вика ещё не успела. Почему-то ей стало понятно, что трепаться о чём-то просто так, как она это делала с одноклассниками, у неё не получится. Нет, то есть получится, конечно, что здесь сложного, только вот он опять скажет что-то ядовитое, и всё тут.

Вика шла, шла, шла… а потом вдруг сообразила, что идёт как-то очень долго.

– Да что тут за подворотня такая? – с досады выпалила она вслух, и гулкая темнота у стен подворотни отозвалась безразличным отголоском эха.

Вика перепугалась, рванула вперёд, к светлой арке выхода и со всего маху вылетела прямо в руки Татьяны.

– Тань… ой…

– Ты чего тут делаешь? – удивилась Таня.

– К тебе шла! Хотела спросить, когда этот твой сосед возвращается? – Вика тут же собралась, позабыв про недавний испуг, и целенаправленно пошла прямиком к цели. – И как его зовут?

– Вик, что тебе от него надо? – спросила Таня, не очень-то надеясь на внятный ответ.

– Он… я поговорить с ним хочу!

– Извини, но вы же незнакомы… или он тебя так впечатлил внешне, как плакат с ребятами твоей любимой группы? – поддразнила её Таня.

– Да он вообще противный! – надулась Вика, вздёрнув нос. – Чем он меня мог впечатлить?

– И теперь ты его караулишь, чтобы сказать, как он тебе безразличен, что даже противен? – рассмеялась Таня.

– И ты тоже надо мной смеешься? Так же как этот! Что я ему плохого сделала? А он… он меня взял и обидел, оскорбил! – взвилась возмущённая Вика.

– Чем? – заинтересовалась Таня.

– Сказал, что у меня мозги как брови… накрашенные. Короче, дурой обозвал! – обозлилась Вика.

– Слушай, а зачем ты вообще к нему пошла?

– Ну, познакомиться хотела, поболтать. А он не сказал, как его зовут, а ответил, что его звать не нужно! А потом вот это про брови! И ещё, что я даже не понимаю, о чём он говорит, и я ему неинтересна!

– Вик, так он же правду сказал.

– Чтооо?

– А чем ты можешь ему быть интересна? Личиком? Не смешно. Поговорить с тобой ему действительно не о чем. Что ты ему можешь рассказать? Как крутые дорогущие джинсы у мамы выпросила? Как умеешь краситься? Какой цвет лака самый модный? Какой у тебя был предыдущий краш в БТС? Ты хоть о парнях-то этих что-нибудь знаешь, кроме того, что они крутые и поют? Тебе ведь даже люди сами по себе не интересны, интересна только ты сама. Так чем ты его можешь заинтересовать?

Вообще-то Вика теоретически предполагала, что ею должны интересоваться просто так, ну, увидели, ахнули, упали в обморок штабелями… Но утверждение сестры оставить без ответа было нельзя.

– Почему это? – возмутилась Вика, закипая. – Мне интересны люди!

– Хорошо, тогда скажи мне, чем занималась наша бабушка по маме?

– Так она ж на пенсии – ничем не занимается, – убеждённо ответила наблюдательная Вика.

– Это сейчас на пенсии, а раньше? Кем она раньше-то работала?

– Нууу, что-то с инженерами связанное. Я не очень помню.

– Конечно, именно. Её рассказы тебе были совсем неинтересны, вот ты и не слушала. А она, между прочим, отличный специалист, участвовала в разработке проектов