Шрифт:
Закладка:
Сейчас — именно его, формально никак не связанного с нынешней администрацией (Колби был демократом) неофициально попросили прощупать русских. Он согласился. На выборах 1988 года на повестку дня встанет вопрос демократического реванша, людям надоела политика Рейгана, которая говорит людям, что они сами виноваты во всем, что с ними происходит. Избиратели хотят, чтобы кто-то что-то сделал для них, а не обвинял их. Говорят, Джо Байден готовится бросить вызов[54], и еще многие...
И если он окажет услугу — это запомнят, и кто знает, кем он будет в 1988 году.
— Мистер Стуруа. В Вашингтоне в последнее время популярен только один вопрос. Ху из мистер Горбачев.
...
— Тот, кто ответит на этот вопрос, получит много привилегий
Стуруа задумался. Он на самом деле мало знал о Горбачеве — но то что происходило с его родной Грузией наполняло его сердце яростью
Он был грузином.
— Вы знаете, когда СССР в последний раз возглавлял русский?
...
— Это был Ленин.
— Забавно. А Хрущев и Брежнев?
— Оба они были украинцы[55]. Горбачев, судя по всему русский националист.
— Но у него жена украинка, так? Как и у Брежнева.
— Видимо это ничего не значит. Это давний агент КГБ.
— Хм...
Колби задумался
— Но разве ваши правила не запрещают КГБ вербовать агентуру среди партийных функционеров.
— Запрещают, но в данном случае речь не о вербовке, а о сотрудничестве. При Андропове такое практиковалось.
— То есть без оформления.
— Именно.
Колби подозвал официанта, чтобы обсудить десерт...
— Мистер Стуруа. Тут у вас появилась интересная, новая журналистка в редакции. Которая устроила скандал в Белом доме.
— Ах, эта...
— Скажите, она из КГБ?
— Нет.
— Вы уверены?
Стуруа раздраженно махнул рукой
— Я бы знал. Она чье-то протеже. Зачем ее прислали — не знаю.
— Она получила какое-то наказание за скандал?
Стуруа рассмеялся
— Она? Нет, конечно. Я же говорю — чья-то дочка. Двадцать шесть — и в Вашингтоне.
— Ей двадцать шесть?
— Да...
Час спустя — лимузин привезший Колби был припаркован в Джорджтауне около одного коттеджа в поселке, где посторонним жилье просто не продавали. Каждого нового покупателя должна была одобрить комиссия из жильцов поселка.
Сборище было в подвальном этаже, который хозяин расширил и переделал под биллиардную, уместив аж два полноразмерных стола. Приглушенный свет, дым плавающий над потолком, негромкий разговор под партию. Из присутствовавших шестерых — публично известен был только профессор Збигнев Бжезинский, бывший помощник президента США по вопросам национальной безопасности в осмеянной администрации Картера. Маленький, агрессивный, курящий одну за одной поляк с неприятным, птичьим лицом. Колби он напоминал одного офицера из парижского гестапо[56]. Он как и все они — думал о 1988 годе.
— Существует лишь один способ проверить, действительно ли она из КГБ. И что она значит в раскладе
...
— Убрать ее.
Мужчины замолчали. Потом один из них нервно хохотнул
— Збиг, да ты рехнулся
Колби вспомнил, ему рассказывали — как то раз во время совещания, после выступления Бжезинского, Картер задал ему всего один вопрос: Збиг, я не понял, ты хочешь предотвратить войну — или начать ее?
— Это единственный выход — подтвердил Бжезинский, размахивая рукой с сигаретой — мы все рано или поздно столкнемся с администрацией Горбачева. Мы должны понимать, с каких позиций начинаем мы — и с каких они.
— Збиг, да с чего ты взял, что администрация Рейгана готовит тайную сделку с Горбачевым? Они троглодиты, они как слоны в посудной лавке!
— Ошибаетесь!
...
— После визита Горбачева была создана специальная группа по СССР — вне ЦРУ, но из сотрудников. Такие группы создаются только ради чего-то большого.
— Откуда ты знаешь?
— У меня остались друзья. Кроме того — афганский конфликт как то неожиданно сошел почти на нет, и что администрация? Молчит?
— И ты предлагаешь убить советскую журналистку
— Убрать.
— О, да. Ваши словечки мы в комиссии выучили.
— Нам нужно быть готовыми к 1988 году. И надо чтобы не были готовыми республиканцы. В чем бы ни заключалась их инициатива относительно СССР — ее надо разрушить.
...
— Или, по крайней мере, отсрочить, посеять недоверие.
Участники совещания, зная, что Бжезинского не переубедить — переключились снова на Колби
— Что сказал Стуруа про Горбачева?
— Что он русский националист и агент КГБ. Но я ему не верю
— Почему?
— Потому что Стуруа грузинский националист. Ему нельзя доверять
— До сих пор доверяли.
— До того — не было того что произошло в Тбилиси. Стуруа выходец из самых верхов грузинской номенклатуры, но при том что он коммунист — он еще и грузинский националист. У грузин мы это уже выяснили — по каким-то причинам крайне развито национальное чувство, для них оно важнее чем классовая принадлежность.
— Просто они не рабы — буркнул Бжезинский — русским не удалось сделать их рабами.
— И, тем не менее, джентльмены. Возвращаемся к тому, с чего мы начали. Администрация Горбачева менее чем за год продемонстрировала решительность и сумела нейтрализовать, по крайней мере, три наших проекта. Это Афганистан, где они непонятным способом сумели воздействовать на уль-Хака, и тот переключился на поддержку происламских, а не националистических групп. В этом же ряду — странная гибель конгрессмена Вильсона, несмотря на то, что вмешательства русских не обнаружено, она очень кстати для них. Это нефть — им, по крайней мере, удалось расколоть единый фронт, который мы создали, и Кувейт сейчас работает против нас. И это агропром — действия команды Горбачева, как это видно уже сейчас, привели к улучшению снабжения городов продуктами, и это менее чем за год. К этому надо прибавить странности во время визита Горбачева в США, то, как легко он работал с самыми разными аудиториями, то какую прессу он здесь получил, странный вояж с вице-президентом Бушем по малым городам, выступления перед американскими рабочими. То, что администрация Ронни вообще это допустила, свидетельствует об одном из двух. Либо они растерялись и пропустили удар. Либо это признаки того что они
