не роскошное, но чистое и аккуратное, она начала присматриваться к мужчинам. Оценила старшего буфетчика и признала его негодным: он был женат. Присмотрелась к старшему оружейнику, но побоялась связываться с таким угрюмым, хромающим верзилой. Вздохнула вслед сенешалю Седрику фон Роше, понимая, что это птица не ее полета.

С герцогом ее судьба столкнула в тот момент, когда она несла в покои графини стопку собственноручно отглаженных кружев. Получив от его светлости ласковую и заинтересованную улыбку, она в первый раз задумалась о том, а так ли уж ей нужен брак.

С тех пор его светлость Шарль фон Берготт начал засматриваться на миловидную женщину достаточно часто. Поскольку последняя его любовница, госпожа фон Мерсон, была поймана на месте преступления с её же собственным лакеем уже несколько месяцев назад, то его светлость, провожая служанку взглядом, решил, что девица гораздо симпатичнее титулованной шлюхи.

Впрочем, пороть горячку его светлость не стал. Он никогда не любил кобелировать, всегда предпочитая долговременные отношения. Сперва он аккуратно выяснил биографию приглянувшейся девицы, с удовольствием узнал, что она вдова, поразился, что далеко не так молода, как ему показалось, и счел это только плюсом.

Амелия даже не удивилась, когда в определенный момент получила приказ от лакея зайти в покои герцога и забрать собранные для ремонта кружевные рубахи. Именно там и состоялся странный, очень деловой разговор, который полностью устроил обоих.

Через две недели госпожа Флоранс под своей девичьей фамилией переехала в приличный городской домик, упакованный необходимой мебелью и штатом прислуги, а герцог принялся два-три раза в неделю заезжать к симпатичной даме на поздний ужин.

Еще через год Амелия с грустью провожала сына в столичную военную школу. Прекрасно понимая, что это лучшее, что мать сможет дать своему ребенку, она все равно не удержалась от слез. Герцогу она была благодарна и преданна, тем более что свято верила: он выполнит и все другие свои обещания.

***

Глядя в угол комнаты, госпожа Фрлоранс думала том, что, похоже, ее время пришло. Конечно, она немного волновалась о том, как все произойдет и кто достанется ей в мужья, но страха не было: Шарль всегда исполнял то, что обещал.

***

Возвращаясь из города по короткому пути и радуясь, что к ночи уже будем дома, я тихо дремала в телеге. Элли, получившая кучу впечатлений, тихо сопела, уткнувшись мне в плечо.

– Герцог-то, слышь-ка, полюбовницу свою взамуж отдает, – голос Норы звучал очень тихо.

– Ты откуда знаешь? Может, сплетни одни, – с подозрением уточнила Леста.

– Так девица Вита, что со мной на рынке болтала, горничной у госпожи этой работает. А мне Вита эта самая – родня дальняя. Они с мужем с деревни переехали уж лет десять назад, на заработки подались. Переживает теперь, возьмет ли госпожа ее с собой.

– Ну, отдает и отдает, – буркнула Леста равнодушно. – Нам от того ни жарко, ни холодно.

Глава 54

Бархатные и атласные платья получили в моем гардеробе полную отставку.

Недовольная Леста бурчала на меня и тщательно следила, чтобы я не выходила из дома без широкополой шляпы, прячущей лицо от солнца. Кроме того, на руках у меня почти всегда были рабочие перчатки. Но всего этого оказалось маловато, и каждый вечер я получала отбеливающую маску на лицо и выговор от компаньонки:

-- Госпожа Любава, где такое видано – самой по огородам бегать! Или у вас работников мало?

Я только отмахивалась от ее недовольства: на самом деле, дела у нас сейчас обстояли даже несколько хуже, чем в первый год. Не стоит забывать, что перед отъездом я заключила договоры и отдала большую часть земель в некоторую разновидность аренды. Да и с посадками многих культур основательно припозднились из-за свадьбы. Так что в этом году я вовсе не ожидала слишком уж роскошного урожая. Правда, высаженный крестьянами чеснок должен был принести мне деньги, но все же на душе у меня было тревожно.

Был и еще один плюс: поскольку я все же была признана официальной женой, а потом и вдовой барона Варуша фон Розера, то герцог обещал проследить за тем, чтобы я получила свою вдовью долю. Пусть я и не была внесена в завещание барона, но существовал какой-то минимум, который мне принадлежал.

В баронском замке сейчас остались служащие герцога, которые и должны были провести ревизию хозяйства. Из полученных средств герцог собирался выделить мне некую сумму, а также обеспечить присмотром, кровом, учителями, а потом и приданым дочерей барона.

Я проводила на свежем воздухе очень много времени и старалась изо всех сил. Но у меня было странное ощущение, что все мое хозяйство порушено. И растения рассажены не так, как я сделала бы, да и сами они не те, которые высадила бы для себя. Умом понимала, что в следующем году все восстановится и вернется на свои места, но пока что мои труды даже чем-то раздражали меня, не принося привычного удовольствия.

Когда самые спешные дыры в хозяйстве были заткнуты, и дальнейшие посадки стали уже невозможны, я решила лично посмотреть, что творится на болоте. И понимала, что лучше это сделать прямо сейчас. К середине лета уже вовсю звенели в воздухе по вечерам злобные комариные рои. А к осени появиться еще и гнус, так что стоило поторопиться.

Путешествовать глубоко внутрь я не собиралась, но хотя бы походить по краю и посмотреть, может быть, уже в этом году можно будет насушить на зиму торф. Одно это будет очень хорошим подспорьем в хозяйстве.

В поход мы отправились с Ноланом. Тем самым селянином, который руководил второй, удачной экспедицией. Когда я ему объяснила, зачем мы идем, и что для всех желающих сборщиков торфа доход будет пятьдесят на пятьдесят, он весьма оживился: проблема дров в этой местности существовала достаточно серьезная.

Углубляться слишком