Шрифт:
Закладка:
М а р и с. Дальше?
И р м г а р д е. Одна больная, которой я читаю газеты, в молодые годы увлекалась романом Маргарет Митчел{113} «Унесенные ветром». Книжка эта есть у моей приятельницы Барбары Дреймане.
М а р и с. Прошу прощения, но у меня уже нет сил криком кричать, чтобы она услышала.
И р м г а р д е. Зачем тебе кричать, напиши на бумажке.
М а р и с. Дальше?
И р м г а р д е. Хватит для первого раза… Папе с мамой я что нужно по телефону объяснила.
М а р и с. Спокойной ночи, бабушка.
И р м г а р д е. Завтра жду тебя с вестью от Кондратовичей, а что касается книги, там два тома, принесешь первый… Беги, беги. До свидания, Марис.
Вдвоем направляются влево.
Навстречу идет В и з б у л и т е.
М а р и с. Веселого Янова дня, Буллит!
В и з б у л и т е. Тебе того же самого.
И р м г а р д е уходит.
Заниматься, как я погляжу, тебе совсем не обязательно?
М а р и с. Полистать не мешает. Завтра пропущу тренировку по гребле на Лиелупе{114}. Выполню бабушкины поручения, и баста.
В и з б у л и т е. Видал? (Указывает на пионы, так украсившие вазу с аиром и ромашкой.) Мои навещали, чуть не половина класса явились. Говорят, поедут праздновать к Сибилле, но учебники по физике на всякий случай прихватят… Чудаки, говорю им.
М а р и с. Ты бы тоже прихватила. Психоз!
В и з б у л и т е. Я иной раз нарочно поступаю всем наперекор.
М а р и с. Когда-нибудь я расскажу тебе об одном своем социолого-психологическом эксперименте, ибо он непосредственно связан с тобой.
В и з б у л и т е. Не смейся, бледнолицый брат.
М а р и с. Точнее говоря, с твоим именем. Этой весной в продолжение двух недель я фиксировал в обоих одиннадцатых классах, кто тебя называет Визбулите, кто Визба, а кто Буллит.
В и з б у л и т е. Как же я ничего не заметила?
М а р и с. Это не входило в программу эксперимента. Получены интересные данные — сколько ребят, сколько девочек, из какой среды, с какими среднегодовыми отметками…
В и з б у л и т е. Комсомольцы, беспартийные…
М а р и с. И так далее. При содействии персонального папочки я все это запрограммировал, а папочка запустил в ЭВМ. Когда-нибудь покажу тебе результаты.
Слева выходят Л е л д е — она сняла свой белый колпак — и И н т.
Л е л д е. Добрый вечер.
М а р и с. Веселого Янова дня.
Л е л д е. Веселого.
В и з б у л и т е. Знакомьтесь, это Марис. Лелде, Инт, который почти совсем не говорит.
Л е л д е. Неправда, Инт говорит за семерых немых, только он считает, что…
И н т. Лелдынь!
Л е л д е. Ладно, ладно… Визбулите, ты нас не выдавай! Когда дежурит Агата, мы друг от друга держимся подальше, как будто вовсе не знакомы.
В и з б у л и т е. Я заметила.
Л е л д е. Иначе мне несдобровать, и так уж… но Агата ушла, и я раздобыла Инту приличную пижаму, хоть в праздничный вечер пусть будет похож на человека!
Инт встряхивает пижаму, которую держит в руке.
Появляется сестра Р у т а.
Р у т а. Агата ушла?
Л е л д е. Ушла.
Р у т а. Можно вздохнуть с облегчением.
Л е л д е. Не говори.
Р у т а. Все же ты присмотри, чтобы никто без надобности не входил в палату к Медне.
Рута и Лелде, разговаривая, направляются вправо.
Л е л д е (оглядывается). Инт, пошли с нами!
Все трое уходят.
М а р и с. Визбулите, как это ты вдруг заболела?
В и з б у л и т е. Уж так получилось.
М а р и с. Все очень огорчились.
В и з б у л и т е. Я и сама не слишком обрадовалась.
М а р и с. Знаешь, многие в школе устойчиво употребляют лишь одну форму твоего имени, другие — смотря по обстоятельствам. Это кое о чем говорит! К тому же наряду с основной формой и двумя ее производными, о которых я упоминал, постоянно рождаются и исчезают варианты: Визбочка, с одной стороны, с другой — Бочок, Бычок, Телка, Телушка, Теленочек…
В и з б у л и т е. Неужто я и в самом деле настолько популярна?
М а р и с. Суди сама. И это у нас в школе, где без прозвищ ухитрились остаться даже некоторые учителя! Мною зарегистрированы все варианты и подварианты. Если хочешь, могу принести.
В и з б у л и т е. Принеси. Марис, я не стану распространяться о своей болезни, это нечто внутреннее, и хватит с тебя. Знаешь, как я впервые ее обнаружила? Это было так странно, и я никому еще не рассказывала, ни родителям, ни врачам.
М а р и с. Тогда лучше и мне не рассказывай.
В и з б у л и т е. Нет, тебе расскажу, ты ведь у нас будущий ученый… В мае мы с папой и мамой совершали двухдневную поездку на велосипедах по Курземе.
М а р и с. Начитавшись Зиедониса?
В и з б у л и т е. Отчасти, и вот на берегу Венты, неподалеку от впадения Абавы{115}, к нашему костру подошли лесорубы-гуцулы. Один из них — наших лет, с натруженными руками, плечи узкие, шея длинная, тонкая, такой застенчивый, по-русски плохо говорит — он первый стал подпевать нам «Вей, ветерок!», голос у него оказался неожиданно высоким, тенорок… (Умолкает.)
М а р и с. Смотри, может, дальше не стоит.
В и з б у л и т е. А это все. Старший гуцул что-то по-своему сказал, они простились и ушли. Парень на меня посмотрел…
М а р и с. И только?
В и з б у л и т е. Марис, ты просто несносен.
М а р и с. Отчего же несносен. Если б он тебя на прощанье, скажем, поцеловал!
В и з б у л и т е. Он только посмотрел, и я… Одним словом, ночью начались боли, утром родители отвезли меня в Кулдигу к врачу, и вот я здесь, с камнями — ой, проговорилась!
М а р и с. Только посмотрел.
В и з б у л и т е. Да.
М а р и с. Выпучив глаза, или как?
В и з б у л и т е. Что ты, нет. Взгляд у него был теплый, добрый, только… постой, как это называется — поле магнитной индукции?
М а р и с. В глазах? Извини. Твоя гипотеза отпадает, потому как технически трудно реализовать.
Появляется П а р с л а. Окинув их взглядом, усаживается на стул и принимается за вязанье.
Я слышал, есть люди, способные одним своим взглядом убивать.
В и з б у л и т е. Марис, ты что.
М а р и с. Почему бы не быть и таким, которые способны сглазить или вселить болезнь.
В и з б у л и т е. Больной я была еще раньше, только сама не сознавала.
М а р и с. Ага. Значит, не будь твоей встречи с длинношеим гуцулом…
В и з б у л и т е. Не смейся.
М а р и с. Я не смеюсь. Визбулите, мне пора.
В и з б у л и т е. Я провожу.
Оба уходят влево.
Появляется С м у й д р а. Подходит к окну, открывает.
Доносится праздничная песня Лиго. Должно быть, на улице остановилась машина с людьми, выезжающими в этот вечер за город. Появляется Г у н в а л д и с.
Справа спешат Л е л д е и И н т.
Слева выходит И р м г а р д е.
Справа — Б е н и т а.
Все стоят у окна, молча смотрят, слушают.
Возвращается и В и з б у л и т е.
Машина отъезжает. Песня звучит и постепенно затихает.
И р м г а р д е. Кто тут Янис?
Г у н в а л д и с. Нет таких.
И р м г а р д е. Латыши — и ни одного Яниса.
Л е л д е. Инт по отчеству Янович.
И р м г а р д е. Ой, какой солидный!
В самом деле — в белой сорочке и в хорошо сидящей, по росту пижаме Инт Гарайс, с коричневым от загара лицом рабочего человека, выглядит совсем иначе.
Надень-ка на него венок{116}, Визбулите, на сына Яниса.
Визбулите надевает Инту на голову дубовый венок.
И н т. Спасибо.
Г у н в а л д и с. Есть повод посидеть.
И р м г а р д е. Еще какой!
