— Предполагал, что подобная вероятность существует, — поморщившись, признаю я. — Но, Ди… Гейбу об этом знать не стоит. Он считает, что мы выжили только благодаря моим виртуозным навыкам пилотирования.

— То есть он не в курсе, что пять вертолётов с его бойцами были сбиты с твоего молчаливого согласия? — Диана хватает меня за локоть, разворачивая к себе. В потемневших до оттенка ртути глазах вспыхивает ярость. — Теперь понятно, почему Гейб встретил меня, как заклятого врага. Он считает, что это все произошло с целью прикрыть мое исчезновение?

— Чушь! Никто тебя ни в чем не винит, — накрыв ее пальцы, я отдираю тонкую кисть от своего пиджака и снова отворачиваюсь к окну. — Ты не вовремя появилась, Ди. Гейб уверен, что своим присутствием ты будешь меня отвлекать от решения глобальных проблем, которых охренеть, как много.

— Что значит не вовремя? Ты, вообще, собирался меня возвращать? — задыхаясь от возмущения, восклицает она, как обычно, пропустив главную мысль мимо ушей.

— Нет, — отрицательно качаю головой, боковым зрением замечая, как Диана вздрагивает и опускает плечи.

Черт, как же с ней сложно. Всегда было сложно и легче не станет. Я вижу, что Диана разочарована и уязвлена. Понимаю, что она чувствует себя обманутой, преданной и использованной. Ее гнев обоснован по всем статьям, но даже если бы я мог повернуть время вспять, то поступил бы точно так же.

— Ты хотела свободы, Ди. Как ни крути, но свой выбор ты сделала. И не в мою пользу, — холодно уточняю я.

— Выходит, это такая месть? — с ее губ срывается хриплый, пропитанный горечью, смешок. — Заставить меня поверить в твою смерть и издалека наблюдать, как я корчусь от боли? Понравилось? Удовлетворил свое садистское эго? Стоп, а архитектора тоже ты мне подсунул? — она снова рывком разворачивает меня к себе. На ее побледневшем лице отражается гремучая смесь ярости и боли. — Взял пример с Кроноса? Жаль, только ребенка не успел мне заделать. На всякий случай. Про запас. Вдруг когда-нибудь пригодится. Да? — разъярено шипит, тыча мне пальцем в грудь.

— Послушай, что ты несешь, — раздраженно бросаю я. — Мне, по-твоему, заняться нечем, кроме как мстить тебе непонятно за что? Ты хотела новую жизнь ты ее получила, а трахаться с Максом тебя никто не принуждал.

— Лживый подонок! — хрипит она, влепив мне хлесткую пощечину. Прежде чем я успеваю среагировать. Пропускаю еще одну оплеуху — по другой щеке.

— Хватит! — рявкаю я и, обхватив ладонью ее горло, грубо припечатываю Диану спиной к стеклу. Распахнув глаза, она с немым ужасом смотрит мне в лицо. — Не смей поднимать на меня руку. Однажды я тебя уже предупреждал, — цежу сквозь зубы, врезаясь в нее прожигающим взглядом. — Думаю, ты погорячилась, когда сказала, что понимаешь, куда влезла. Ты не осознаешь катастрофических масштабов того дерьма, которое я разгребал последние пять лет, пока ты путешествовала по миру, пытаясь обратить на себя внимание Корпорации. Чем ты думала, Ди?

— Я думала о тебе. Я не верила, что ты погиб, — сипит она, тщетно пытаясь оторвать мою руку от своего горла.

— Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы прикрыть твой зад от внимания моих врагов. Их много, Ди. Гораздо больше, чем раньше.

— Я хотела вернуться… — отчаянно всхлипывает, смаргивая выступившие слезы.

— Я не могу позволить себе потакать твоим истерикам, и у меня нет времени на то, чтобы подтирать твои сопли, — безжалостно рублю я.

Она опускает дрожащие ресницы, нервно облизывая пересохшие губы. Ее пульс под моими пальцами бешено скачает.

— Я понимаю… прости, — сбивчиво бормочет Диана. — Я возьму себя в руки… Клянусь, Дэрил. Я справлюсь.

— Конечно, справишься. У тебя выхода другого нет, — жестко ухмыляюсь я. — Мне нужна твои сила и выносливость, Ди, — положив вторую ладонь на тонкую талию, впиваюсь пальцами в теплую плоть. — Мне нужна твоя стойкость, преданность, безоговорочная поддержка и уверенность в нашей победе.

— Я буду такой, но не потому, что у меня нет выхода… — шепчет она, с пронзительной болью глядя мне в глаза. — Я люблю тебя, Дэрил.

«Скажи», — отчаянно требует ее взгляд, и мы оба проваливаемся в одни и те же воспоминания. Я расслабляю пальцы на тонкой шее, поглаживая пульсирующую сонную артерию. Столкнув нас лбами, прикрываю глаза.

— Я тоже, Ди, — тяжело выдохнув, отвечаю на ее немую мольбу. — Но это должно стать нашей силой. Понимаешь?

— Да, — она поддается вперед, задевая мои губы своими. Несмело обнимает за плечи.

Мне хочется послать все к чертям, сгрести ее в охапку, унести в комнату отдыха и запереться там на несколько суток. Блядь, я не уверен, что мне и месяца хватит, но у нас в распоряжении максимум пара часов. Жалкие крохи…

— Нас ждут очень жёсткие и кровавые игры, и на этот раз не будет никакого реабилитационного периода. Ты должна втянуться сразу.

— Хорошо, — послушно кивает она.

— Назад дороги нет.

— Я знаю. — еще один торопливый кивок, и она резко переключается на другую тему: — Улей все еще законсервирован?

Вопрос не застает мня врасплох. Я его ждал.

— Да. Сейчас на повестке стоят куда более важные задачи.

— А белая сота? — Диана многозначительно смотрит мне в глаза, имея в виду место, где она очнулась час назад.

— Для тебя.

— Зачем ты ее построил, если не собирался меня возвращать? — проницательно спрашивает Диана. Вот же хитрющая бестия.

— На всякий случай, — ухмыляюсь я, пародируя ее недавние слова. — Про запас. Мало ли когда-нибудь пригодится.

— Ты такой лжец, Дэрил, — цокает языком и задумчиво сводит брови. — А что с Полигоном?

— Пока действует в прежнем режиме.

— Одинцов?

— При той же должности.

— Генерал действительно хранит головы мамы и Кроноса в холодильной камере Полигона? — Диана задерживает дыхание, вопросительно глядя мне в глаза.

— Он отправил их мне, — поправляю я.

— Это варварство, Дэрил, — она резко бледнеет и отводит взгляд.

— Я устроил им достойные похороны. Когда всё стихнет, ты сможешь их навестить.

— Нет. Я не хочу, — отвечает тихо, но твердо и поднимает на меня ожесточенный решительный взгляд. — Прикажи убрать Одинцова.

— Не сейчас, — отрицательно качаю головой. — Но мне определённо нравится твой настрой. Продолжай в том же духе, Ди, — опустив руку на упругие ягодицы властным рывком вжимаю ее в свое тело и набрасываюсь на приоткрытые губы.

Целую грубо, жадно и долго, пока у обоих не заканчивается дыхание. Не помню, как, но к этому моменту ее платье оказывается у нас под ногами, вместе с моим пиджаком, а узкая бесстыжая ладошка нетерпеливо дергает ремень на брюках. Хрипло рассмеявшись, запрокидываю ее лицо и смотрю в поплывшие глаза.

— Что ты делаешь?

— Втягиваюсь,