Шрифт:
Закладка:
В подобного рода определения универсалий намечается явная тенденция освободить термин «универсалии» от противоречий и включить в число универсалий только явления, имеющие всеобщее распространение.
М.М. Гухман считает целесообразным выделять, помимо понятийно-содержательных универсалий, структурно-формальные универсалии, а также «универсалии по разным показателям»
(«В этих условиях под универсалиями понимается относительно устойчивая связь определенного набора признаков, свойственного одной значительной группе языков в отличие от другой группы»)[443].
На первый взгляд может показаться, что включение в разряд универсалий семантических понятийных категорий способствует устранению противоречивости в определении универсалии. В действительности оно вносит новое осложнение из-за стремления отождествить «универсалии» с «универсальностью», хотя понятие «универсалии» должно иметь свой объем и свою специфику. Подобному же отождествлению способствует и введение термина «абсолютные универсалии».
Между тем представляется возможным определить принцип разграничения универсальных явлений и лингвистических универсалий. Если отвлечься от тривиальностей, именуемых абсолютными лингвистическими универсалиями, которые фактически представляют общие свойства языков, то легко можно заметить, что многие другие типы универсалий связаны с наличием в различных языках мира изоморфных черт, единообразных признаков или одинаковых по своей сущности процессов, давших одинаковые результаты. Например: «С вероятностью, гораздо большей, чем случайная, языки с нормальным порядком SOV имеют послелоги»[444] или: в самых разных языках наблюдается «тенденция к озвончению глухой согласной в позиции между гласными»[445].
В связи с этим возникает вопрос, что следует понимать под языковым единообразием. Возьмем снова универсалию: «С вероятностью гораздо большей, чем случайная, языки с нормальным порядком SOV имеют послелоги». Языковое единообразие здесь выражается в наличии закономерной импликативной связи таких языковых признаков, как порядок расположения в предложении субъекта и объекта действия и глагола, а также послелогов. Исследователя интересует в данном случае не вопрос о том, как выражается в языке, скажем, понятийная категория объекта действия, а внутрисистемные связи этой категории с другими явлениями.
Точно так же следует рассматривать и другую универсалию: «В самых разных языках наблюдается тенденция к озвончению глухой согласной в позиции между гласными». Языковое единообразие здесь выражается не только в тождестве условий процесса и его характера, но и закономерном появлении звонкого согласного. Из этого можно сделать вывод, что основу лингвистической универсалии составляет единообразие языкового, а не понятийного признака. Исследование проявлений семантической понятийной категории в различных языках обычно имеет своим результатом не обнаружение единообразия ее выражения, а наоборот, констатацию значительных различий в этом плане.
Учитывая тесную связь лингвистической универсалии с явлениями изоморфизма в различных языках, с единообразием языкового выражения, можно установить также другое, очень важное свойство универсалии. Универсалия этого рода никогда не будет абсолютной, поскольку различные процессы, совершающиеся в языковой сфере, всегда накладывают определенные ограничения, затрудняющие возможность ее абсолютного распространения. К ней гораздо более применим термин «фреквенталия», т.е. явление высокой степени частотности, а не универсалия в подлинном значении этого слова. Любая лингвистическая универсалия имеет исключения.
Исходя из этих соображений, мы считаем возможным дать более точное определение лингвистической универсалии. Языковая универсалия – это единообразный, изоморфный способ выражения внутрисистемных корреляций языковых элементов или однотипный по своему характеру процесс, проявляющийся с достаточно высокой степенью частотности в различных языках мира.
Существование в языках мира одинаковых или сходных явлений свидетельствует о том, что в самих языках существуют факторы, способствующие возникновению подобных явлений. Например, универсалия: «Если язык исключительно суффиксальный, то это язык с послелогами; если язык исключительно префиксальный, то это язык с предлогами»[446] может быть объяснена особенностями морфологического строя языков. Послелоги в агглютинативных языках обычно возникают на основе сочетания двух имен существительных, например «гора + верх» > «гора на» = «на горе».
Наименование же целого в языках этого типа всегда предшествует названию его частей, поэтому слова, используемые для обозначения локальных отношений, не могут выступать в роли префиксов. В языках исключительно префиксальных употребление послелогов явилось бы нарушением определенного языкового режима, выражающегося в обязательной препозиции всех служебных слов или элементов, в той или иной мере уточняющих значение корней слов.
Универсалия: «…нейтрализация имеет место обычно в конечной позиции и никогда – в интервокальной позиции»[447] объясняется тем, что внутри слова могут действовать условия, препятствующие нейтрализации, например, оглушению согласных.
Нельзя представить дело таким образом, что универсалии есть нечто незыблемое. Они также могут нарушаться. Существует универсалия: «Если относительное предложение в каком-то языке предшествует имени существительному как единственная конструкция им альтернативная, то в таком случае или этот язык является языком с послелогами, или прилагательное в данном языке предшествует имени существительному, или то и другое вместе»[448]. Нужно сказать, что идея, будто бы относительное предложение может предшествовать имени существительному, является ложной. Существительному в этих случаях могут предшествовать только причастные конструкции, аналогичные по значению относительному придаточному предложению.
В некоторых финно-угорских языках, например, в пермских, мордовских и прибалтийско-финских, эта универсалия не выдерживается. В чем здесь дело? Можно предполагать, что некогда в этих языках существовали причастные конструкции, семантические аналоги придаточных предложений, которые действительно предшествовали имени существительному, как это имеет обычно место в агглютинативных языках. С течением времени под влиянием индоевропейских языков в этих языках возникли относительные придаточные предложения типа европейских и импликативная связь была нейтрализована. В языках смешанных типов универсалии могут не выдерживаться.
Необходимо отметить, что в современном языкознании универсалии очень часто или преимущественно рассматриваются в синхронном плане. Это обстоятельство очень суживает понятие универсалии.
К универсалиям необходимо подключить так называемые типовые линии различных изменений, ср., например: неустойчивость долгих гласных и различные процессы, вызванные этой неустойчивостью (сужение долгих гласных, дифтонгизация долгих гласных, сокращение долгих гласных и т.п.), неустойчивость групп согласных, неустойчивость звуков, имеющих дополнительную артикуляцию, превращение придыхательных смычных в спиранты, неустойчивость палатализованных согласных, аффрикат, превращение смычных в аффрикаты перед гласными переднего ряда и т.д.
Использование типических явлении языка в лингвистических исследованиях
Типические явления языка могут быть использованы для разных целей. Почти все исследователи указывают на возможность использования типологии для сравнительно-исторического изучения языков.
Компаративистов часто упрекают в том, что восстанавливаемые ими праязыковые архетипы не находятся на одной плоскости. Типологические методы позволяют работать над синхронной системой восстанавливаемого языка и таким образом дать возможность по одним фактам предполагать другие (сопряженные законы).
Наличие умлаута е : о пронизывает во многих индоевропейских языках в одинаковой мере как область имени, так и область глагола, что дает основание проецировать его в
