И все-таки во взглядах и движениях читалось напряжение. Они боялись худшего и знали, что сегодня все решится. Подъехав к месту назначения, условились, что Алла будет ждать в машине, а Ольга поднимется к главной и решит с ней вопрос.

Но ожидание затянулось. Ольгу приняли не сразу, она стояла под дверью полчаса. Главная велела подождать и, видимо, про посетителя забыла. Когда же через полчаса раздался робкий стук, то женщина, отставив чай и отложив журнал, отозвалась с огромной неохотой.

–Проходите!

В дверях показалась Ольга, худая, в изношенном пуховике.

–Здравствуйте! Я – Путилина Ольга, обращалась в августе… – начала она с порога.

–По какому вопросу?

–По опекунству над племянницей, Клеповой Анной Александровной…

–Присядьте,– бросила ей главная, грузная женщина за пятьдесят.

Ольга опустилась на стул. Повторяя про себя «все будет хорошо», положила папку на дрожащие колени, потной ладонью нащупала в кармане спасительный конверт.

–Я была у вас в августе, но без справки с места работы. Теперь же она есть, все документы в сборе,– сказала Ольга и посмотрела на женщину с надеждой.

–Какого года рождения ребенок?– с равнодушным видом спросила та.

–Две тысячи двенадцатого. Кле-по-ва Ан-на Алек-сан-дров-на,– проговорила Ольга по слогам.

Женщина проверила что-то по компьютеру, затем принялась разгребать ворох бумаг, копаться в папках. Работала она крайне медленно; Ольга сидела как на иголках, но поторапливать ее не решалась. Наконец, попался нужный документ. Главная пробежалась глазами по листку, и ее рука задрожала. Она вспомнила того ребенка и неприятный инцидент… На каменном лице нарисовалась озадаченность. Она переводила взгляд с листка на тетку девочки, а с тетки на листок.

–Что? Что там?– не удержавшись, Ольга встала с места и вытянула шею.

–Мы собирались вас оповестить. Анна Клепова, она… Болела очень сильно…

Главная куда-то позвонила, что-то уточнила и, встав из-за стола, принялась рассказывать Ольге о том, каким болезненным ребенком была ее племянница. О том, что за последние полгода переболела пять или шесть раз. Инфекции, простуда, как репьи, цеплялись к девочке с пониженным иммунитетом, и это могут подтвердить и нянечки, и воспитатели, и врач. Не успев оправиться от одной болезни, она подхватывала другую. Все с ней намучались. А в декабре она простыла снова – температура под сорок уже не удивляла никого. Ей дали жаропонижающее. Добавился и кашель. Врачи решили, что бронхит, стали лечить отхаркивающими препаратами. Мокрота отходила, но общее состояние ухудшалось. Когда ее обследовали снова, то выявили двустороннюю пневмонию. Врачи бросили все силы на лечение, но было поздно…

«Врачи боролись за нее, но ее слабый детский организм не справился…»– развела руками женщина.

Маленькой не стало в январе. Она не дожила до своего третьего дня рождения.

***

…Алла не спускала глаз с двери, ждала, с минуты на минуту выйдет Ольга. Счастливая, преобразившаяся, выпорхнет оттуда, оставив в прошлом груз проблем. С малиновым шарфом пойдет по жизни.

«Ладно, помогла другим – помоги и себе»,– подумала Алла и отыскала в телефоне номер банковской подруги – Ленки. Они не общались полгода, но теплилась надежда, что Ленка не откажет и поможет с работой, если это в ее силах.

Алла смотрела с полминуты, не моргая, на дисплей. Затем нажала «вызов».

–Алло,– послышался бодрый звонкий голос.

–Леночка, привет!– воскликнула Алла, искренне радуясь, что слышит приятельницу.– Это Алла Воронцова, помнишь меня? Извини, что опять пропала!

–Аллочка, привет! Как твои дела? Ты в Питере?– отвечала Ленка без обид, как ни в чем и не бывало.

–Нет, во Владике. Работала то тут, то там, а в кризис все накрылось… Леночка, я что звоню. Помнишь, ты говорила про новый офис в Хабаровске? Можно ли попасть туда? Работа позарез нужна! Пожалуйста, друг, помоги!– просила Алла.

–Алл, я поняла. Мне нужно спросить у своих. Не знаю, требуются ли сейчас туда… Все-таки кризис, а в банковской сфере творится черти что,– пожаловалась Ленка,– но обещаю: чем смогу, тем помогу. Ты на любую позицию готова?

–На любую, Леночка, на любую!– взмолилась Алла.

–Тогда узнаю и перезвоню.

–Спасибо! Буду ждать!

Алла, не отрываясь, смотрела в телефон. Понимала, как много зависит от этого звонка, и боялась получить отказ. В какой-то миг она посмотрела на вход, ну где же Оля, почему так долго не выходит,– и вздрогнула: дверь распахнулась, показалась Ольга. Она рыдала и едва держалась на ногах. И каждый шаг давался ей с таким трудом, как будто к ногам ей привязали гири; хрип вырывался из груди.

Мобильник выпал. Алла бросилась к несчастной.