позаботиться о внутренних повреждениях, и только потом закрыть внешнюю рану. Даже сейчас, пока мы сидим здесь и разговариваем, моя магия работает. Скоро он поправится.

– Спасибо, – скупо поблагодарила Лилиана. Обе сделали по глотку из своих стаканов, молча разглядывая друг друга.

– Вы с Джейсом…, – наконец решилась чародейка.

– С Берримом. Мне он известен как Беррим.

– Без разницы. Вы с ним были вместе?

– Конечно же, нет! – ужаснулась Эммара. Ее даже передернуло от этой мысли. – Он же человек.

Услышав столь явное отвращение в голосе эльфийки, Лилиана не удержалась от усмешки.

– Мы дружили, – продолжила Эммара. – Вернее, мне так казалось. Возможно, я пойму это точно, когда он расскажет мне, кто такой Беррим и кто такой Джейс. И почему о существовании последнего я узнала только тогда, когда его начали разыскивать весьма неприятные люди. Гильдий, конечно, больше нет, но у меня до сих пор остались мои источники. Так что мне не составило труда узнать, что Консорциум искал кого-то, кто использовал оба этих имени – и еще несколько других. Я достаточно долго живу на свете, чтобы замечать перемены, Лилиана, будь то городах, во власти, в именах или в людях. Учитывая то, что я слышала про Джейса, я могу понять, почему он предпочел стать Берримом. Но он вполне мог бы довериться мне и обо всем рассказать. Так что сейчас я не знаю, кем именно был мой друг. А ты понимаешь, о ком так сильно заботишься?

Разговор на грани ссоры продолжился, но Джейс перестал слушать. На миг сосредоточившись, – из-за раны это далось ему лишь чуть тяжелее, чем обычно, – он снял со стола заклятье ясновидения, уменьшив тем самым остроту своих чувств, но решил пока не развеивать его окончательно.

Плотно зажмурив глаза, маг удрученно уткнулся лицом в ладони. Хотя он считал, что использование псевдонимов было оправдано, он не мог винить Эммару в том, что она на него злится. Ведь она считала его своим другом, он называл себя ее другом, и при этом не доверил ей даже своего настоящего имени.

Все, что он делал, он делал из самых лучших побуждений. Как же он умудрился всюду напортачить?

И откуда он мог знать, что снова не портит все прямо сейчас?

Тем не менее, даже зная о том, что он не тот, за кого себя выдавал, она впустила его в свой дом и исцелила его раны, хотя ничем не была ему обязана. Вскоре мысли об Эммаре предсказуемо уступили место воспоминаниям о Каллисте. Джейс Белерен всерьез задумался о том, а достоин ли он хотя бы одного из своих друзей – и должны ли они были страдать из-за такого человека, как он.

Он попытался стряхнуть эту жалость к самому себе, пока она не поглотила его окончательно, и вместо этого сосредоточился на насущных заботах. Не открывая глаз и не прерывая заклинания ясновидения, он перенес все свое внимание на комнату вокруг. Сев на кровати, он ощутил тяжелые одеяла, которые укрывали его ноги, и зуд от засаленных волос, пропитанных горячечным потом и давно требовавших мытья. Потрогав пальцем обнаженные ребра, он почувствовал небольшое углубление и ноющую боль в мышцах, но она не шла ни в какое сравнение с прежней агонией. Он снова отметил про себя, до чего же велик его долг перед гостеприимной эльфийкой, и тут же отбросил эту мысль, пока она вновь не завела его в объятья хандры, которую он всеми силами старался прогнать.

Он медленно убрал пальцы от раны и положил руки на матрас, а вместо этого обратился к ней своим разумом. Он вспомнил тепло, которое растекалось по его телу от прикосновений целительницы, «вкус» ее маны, проникающей в его душу, и ощущение того, как стягиваются края раны. На мгновение его дух как будто замер на пороге важного открытия, понимания новой магии, более светлой и чистой, чем та, которую он практиковал до этого. Боль в его ране внезапно стала легкой, как перышко. И в глубине души Джейс возликовал, испытывая радость не столько от использования силы на собственное благо, а от ощущения волшебства, достойного того, чтобы творить его просто так.

Момент просветления был испорчен громкими ударами тяжелого кулака во входную дверь, которые вывели Джейса из его транса. Маг со стоном рухнул обратно на подушки, поскольку его чувства до сих пор витали в комнате внизу, и из-за этого звук он услышал не только ушами, но и непосредственно разумом.

Испытывая любопытство и слегка неуместное раздражение, Джейс направил свое заклинание мимо множества колонн, поддерживающих особняк Эммары, и протиснул его сквозь тяжелую деревянную дверную раму, чтобы как следует рассмотреть человека снаружи. Он не увидел ничего выдающегося – всего лишь здорового гориллоподобного типа с ящиком под мышкой. Очевидно, это был какой-то посыльный.

Но приступ паранойи заставил Джейса сосредоточиться сильнее и заглянуть в разум человека у двери. Читать мысли сквозь магическую линзу ясновидения было непросто, но это должно было стать хорошей проверкой его состояния.

И вдруг Джейс вскочил с постели, как ошпаренный. Превозмогая боль, спотыкаясь и поскальзываясь, теряя равновесие и хватаясь за стену, он отчаянно бросился к ближайшей колонне-телепорту.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В ожидании ответа на свой стук в дверь Керстоф переминался с ноги на ногу, сгорая от предвкушения. Левой рукой он обхватил совершенно пустую коробку, а правой в это время сжимал тонкий стилет, лезвие которого было обращено назад и скрывалось в его широком рукаве.

Из-за тяжелой двери донеслось слабое дребезжание, и маленькое окошко – так мастерски скрытое среди рисунка древесины, что Керстоф поначалу даже не заметил его – отворилось, явив примерно четверть симпатичного эльфийского личика.

– Да? Кто это?

– Вам посылочка, сударыня, – ответил Керстоф так, как и полагалось порядочному посыльному – вежливым, но скучающим тоном.

– Что в ней?

– Не могу знать, сударыня. На ней ничего не написано, а вскрывать или спрашивать – не моего ума дело.

– Хорошо. Подождите немного, пожалуйста.

Пульс Керстофа участился, и он почувствовал, как возбуждение переполняет его грудную клетку – не говоря уже о других местах чуть пониже. Его всегда заводил этот последний миг перед тем, как все будет кончено. Особенно если его «партнером» была привлекательная девушка.

Он услышал, как отодвинулась щеколда и звякнула цепочка, снятая с крючка, и дверь распахнулась. Он улыбнулся эльфийке чрезмерно дружелюбной улыбкой.

– Эммари Тандарс?