В 1925 году Струве получил от нефтепромышленника А. О. Гукасова предложение редактировать задуманную им консервативную газету (в противовес радикально-демократическим «Последним новостям» Милюкова).

Гукасов обещал Струве полную самостоятельность в редактировании.

Струве согласился и переехал в Париж. Газета была названа «Возрождение».

Струве редактировал «Возрождение» талантливо и с увлечением. Он сам печатал в газете статьи и отклики на текущие события и пригласил к участию в газете несколько видных эмигрантских писателей – И. А. Бунина, И. С. Шмелева, И. С. Сургучева, А. В. Амфитеатрова.

Через некоторое время, однако, начались трения между Струве и Гукасовым. Гукасов абсолютно не ценил литературы и искусства и недоволен был многими статьями Струве на эти или другие темы, находя их слишком глубокомысленными и недостаточно боевыми.

Гукасову хотелось, чтобы «Возрождение» носило чисто политический и националистический характер.

Около 18 августа 1937 года Гукасов отстранил Струве от редакторства. Новым редактором был назначен Ю. Ф. Семенов, в прошлом – учитель физики. Он был давним знакомым Струве, но теперь отношения между ними были порваны.

Струве открыл свою газету «Россия». Она выходила раз в неделю (позже была переименована в «Россию и славянство»).

Осенью 1938 года Струве переселился в Белград, где ему обещана была лектура по русской истории. В русской эмигрантской среде там преобладали крайне правые. Они отнеслись к Струве враждебно, как к бывшему марксисту и либералу.

Создалось тяжелое для Струве положение.

Тем не менее он начал читать лекции в Субботице (где был филиал Белградского университета).

В апреле 1941 года в Югославию вторглись немецкие войска. Струве был арестован и сидел сначала в помещении гестапо в Белграде, а потом в тюрьме в Граце. В 1942 году Струве и его жена Нина Александровна получили разрешение на выезд в Париж, где проживали два их сына. Нина Александровна скончалась там в конце мая 1942 года, Петр Бернгардович – в феврале 1944 года.

Научно-литературное наследие Струве обильно и многообразно. Главные его научные труды – «Хозяйство и цена» (1913–1916) и «Социальная и экономическая история России» (издана посмертно его сыновьями в Париже в 1952 году). В приложении к последнему труду – перепечатано несколько блестящих статей Струве 1930-х годов о Соловьеве, Чичерине, Ключевском, Платонове и Кизеветтере. В этих статьях много ценного и для понимания идей самого Петра Бернгардовича.

Перехожу теперь к характеристике главных течений его мысли и научного творчества. Буду по возможности придерживаться его собственных слов и оборотов речи. В основе мироощущения Струве было чувство и сознание исторического процесса – истории культуры в ее целом, личности и общества.

«Общество, как социологическое понятие, – пишет Струве в первой главе своей „Социальной и экономической истории России“, – означает междучеловеческие отношения всех родов и видов. Общество не есть какое-нибудь „существо“. Общество есть система отношений или некая среда. Первичными и естественными „существами“ или единицами в этой системе отношений являются человеческие личности, живые люди – и только они. Общество слагается из общения, или соприкосновения, физического, душевного и духовного, этих живых людей. По этому правильнее было бы говорить не об обществе, а об общении». В этом роде мыслей Борис Сергеевич Ижболдин видит основу созданной Струве экономической теории. Ижболдин называет ее «атомистически-номиналистической».

«Все междучеловеческие отношения, – продолжает Струве, – суть отношения общения, отношения социальные. Но в тесном смысле отношения социальные мы назовем отношения властвования или господства, с каковыми соотносительны отношения подчиненности или зависимости… Социальным укладом, или строем, мы называем строй междучеловеческих отношений господства и подчинения, слагающихся по поводу вышеозначенных культурных содержаний человеческой жизни».

Другим аспектом людского общежития является хозяйственный строй.

«Хозяйствование есть деятельность, направленная на получение или добывание средств, необходимых для удовлетворения человеческих потребностей, и притом всех потребностей. Хозяйствование не есть удовлетворение потребностей, не есть потребление. Хозяйствование всегда направлено на приобретение средств и таковым исчерпывается».

«Человеческое общество может быть построено или организовано в хозяйственном отношении трояким образом. Оно может представлять либо 1) совокупность рядом стоящих хозяйств, либо 2) систему взаимодействующих хозяйств, либо 3) единое общество-хозяйство».

В своем труде Струве изучает междучеловеческие социальные отношения в аспекте исторического процесса.

«Историческое отличается от неисторического тем, что в первом всегда возникает „новое“, которое мы стараемся причинно возвести к прежде бывшему, тогда как в неисторическом все повторяется и ничто не возникает».

Во второй главе Струве дает периодизацию русской социальной и экономической истории. Он намечает семь периодов: 1) Раннее Средневековье (850–1240); 2) Среднее Средневековье (1240–1500); 3) Позднее Средневековье (1500–1648); 4) Московский период (1648–1700); 5) Петербургский период (1700–1800); 6) Всероссийский период (1800–1917); 7) Большевистский период. «Большевистский переворот и большевистское владычество, – размышляет Струве, – есть социальная и политическая реакция эгалитарных низов против многовековой социальной и экономической европеизации России. Наступает в рамках партийно-коммунистической диктатуры и в образе социалистического „отечества“ почти полная экономическая, социальная, политическая и культурная изоляция российского пространства и его населения. Россия своим внут ренним строем оказывается отрезанной от европейско-американской культуры, в то время как владычествующие коммунистически безбожные верхи всячески стараются форсированно им портировать в страну европейско-американскую технику, насаждая ее в порядке партийного и государственного приказа. Так как идеологически советский строй есть эгалитарный социализм, а эмоционально и исторически большевистская революция явилась эгалитарной реакцией некультурных и ослепленных низов против более дифференцированных форм общественного и политического бытия, носителями которого были верховная власть и культурные верхи общества, то русский социальный и политический кризис развертывается в мировой кризис социализма».

XXIX

Русская историческая наука в конце XIX и начале XX столетия

Начало XX века – знаменательный момент в развитии русской исторической мысли. Это период творческого ее брожения и пересматривания основ исторического миросозерцания.

Появляются новые течения и в теории исторической науки, и в разработке ее материалов. С одной стороны, появляется тяготение к исследованию вопросов интеллектуального развития человечества. С другой – углубления методов разработки истории хозяйства и вообще материальной культуры.

Выступает на сцену новый историко-философский фактор – марксизм.

В этом общем сдвиге принимают участие и молодые, и среднего возраста ученые.

С половины XIX века связи русских историков с их западноевропейскими коллегами становятся все более тесными. В начале XX века налаживается международная организация исторической науки, в которой видную роль играл А. С. Лаппо-Данилевский.

Расширение кругозора русских историков являлось следствием сдвигов и революционного движения в России, с другой стороны – мировых потрясений, злосчастной Русско-японской войны 1904–1905 годов, войны 1914–1918 годов и последовавшей за ней Гражданской войны. Историки (порядок конца XIX