Шрифт:
Закладка:
Не высокого полета
И недостойна «Бегемота».
Вообще сидеть бы ей в тиши
И не писать бы вовсе вирши.
Но настал, как видно, кризис —
Я прочла недавно «Кризис»
И при чтеньи этой книжки
Надорвала себе кишки.
И теперь вот за леченье
Неописуемых мучений
(Не боясь, что это — риск)
Предъявляю Вам я иск:
Заплатите-ка мне штраф,
Написав свой автограф.
Подросток
Уважаемый Михаил Михайлович.
Давно я хотел Вам написать письмо, но из-за того, что я не знал, где Вы живете, я не мог этого сделать. Наконец, я решил написать письмо в «Правду», в каковом я просил сообщить мне Ваш адрес. Через некоторое время я получил ответное письмо с Вашим адресом, и теперь имею возможность написать Вам то, что меня волнует...
У нас Вы хорошо известны, как талантливый писатель-юморист, и даже мы, школьники, с большим вниманием и удовольствием читаем Ваши рассказы. Но дело не в этом.
Я никак не могу понять, чтобы нам, школьникам, запретили читать Ваши книги. В нашей городской библиотеке я узнал, что есть несколько Ваших книг и однажды попросил одну из них («Уважаемые граждане»)[110].
— Нет, — ответила библиотекарша, — я вам не могу дать эту книгу... Вам вообще не рекомендуется читать книги Зощенко, потому что вы еще подросток...
Я очень удивился и решил об этом спросить заведующего библиотекой. Но заведующий не мог разрешить этот вопрос, и мне, таким образом, до сего дня осталось непонятным, почему Вас нельзя читать. В юмористических журналах (напр. «Чудаке») я прочел много Ваших рассказов[111]. Но мне хотелось бы прочесть хотя бы одну из Ваших книг, и поэтому, если для Вас не трудно, вышлите мне по почте Вашу книгу «Уважаемые граждане». Я бы ее купил здесь в городе, но она не для моего кармана — дорога очень.
Я также прошу Вас ответить мне на это письмо и разрешить волнующий меня вопрос. Буду рад и счастлив, если получу от Вас письмо и книгу. Вы только простите за некоторые небрежности.
Ну вот и все, что я хотел написать Вам. Будьте здоровы. Желаю Вам наилучших успехов в дальнейшей писательской деятельности.
С сердечным приветом.
Ваш читатель...
Пишите. Жду с нетерпением.
Плохая молодость[112]
17 января 1929 года
Дорогой Зощенко!
Прошу Вас о большом одолжении — прочитайте эти мои стихи и дайте мне совет, стоит ли мне работать.
Я, конечно, знаю, что Вы не поэт и стихов не пишете, но я, право, не знаю, к кому мне обратиться. И кроме того, я думаю, что Вы правильно оцените мои произведения.
Я должна сказать: мне 16 лет, я недавно кончила школу и решительно не знаю, что делать. Кроме стихов, я ничего не люблю, и никакая профессия меня не прельщает. Посоветуйте, что мне делать. Могут ли в дальнейшем мои стихи дать мне заработок? Или мне лучше поступить в какой-нибудь вуз?
Пожалуйста, ответьте мне.
А главное — оцените мои стихи. Я понимаю, что стихи мои слабы и детские, но, может быть, вы что-нибудь найдете.
С нетерпением жду Вашего ответа и своей судьбы.
Нина Д...
Небо осеннее хмурится,
Плачут гудки, замирая,
Движется, движется улица —
Мать ты моя дорогая.
Улица, улица...
Я без тебя намаялась,
Снова к тебе потянулась,
Будто бы дочь раскаялась,
К матке своей вернулась...
Что ж, принимай!
Мне без тебя не жить...
В ритмах своих закачай,
Горе мое усыпляй
Пестрым мельканием лиц...
Дай позабыть...
* * *
Средь всяких грез, тщеславием богатых,
Я ловлю сейчас мечту одну:
Я хотела б быть большущим псом лохматым
И сидеть и выть бы на луну.
На луну обрывки тучек набегают,
Ветер сильный из залива воду мчит,
В такт со мной гармошка подвывает,
От окошек в луже свет блестит,
Ругань чья-то льется густо, смачно...
Я сижу и слушаю свой вой,
Вою тупо, глухо, жадно, мрачно
Под животною отчаянной тоской...
Где-то поезда гудок заплакал,
Тянет, тянет за собою вдаль...
Завывай, заблудшая собака,
Поверяй луне свою печаль.
* * *
...Будем жить мы грошовым уроком,
В воскресенье в киношку ходить,
И потянется строчка за строчкой
Нудной жизни угрюмая нить.
Там, глядишь, мы уж вставили зубы,
Скоро станем, родная, стареть,
Будем брови чернить, мазать губы
И романсики страстные петь.
Жизнь-то злая нас все ж пожалела:
Сбылся наш стародевичий сон,
И прекрасней всего света бела
Появляется дусинька — «он».
Будут страсти, кино, пиво, грезы,
Будет ревность, бульвары, мечты,
Алименты, гитара и слезы
И у каждой флакон кислоты.
Но умчится шпаненок крылатый —
Тот, чье громкое имя — любовь,
Съединёны растущей квартплатой
Мы с тобою подружимся вновь.
И появятся кошки, герани,
Кофе, сплетни, кастрюльки, жильцы,
Будем бегать мы в церковь поране,
Воровать для «буржуйки» торцы.
Ожиреем, как свиньи, друг милый,
Целый день кофеек будем пить,
И растущие юные силы
Будем нашей моралью душить.
Там денечек кончины настанет,
С чистым сердцем помрем я и ты,
И никто-то из нас не вспомянет
Про далекие детства мечты.
Это очень неплохие стихи.
Правда, они не совсем самостоятельны, но ведь автору только 16 лет. Даже Пушкин не был в 16 лет абсолютно хорошим поэтом.
Конечно, я небольшой знаток стихов (могу сознаться под конец книжки), но считаю и уверен, что автор впоследствии будет отличным поэтом.
Я просил у автора согласия объявить фамилию, однако разрешения на это не получил.
Это подтвердило мое мнение и мою оценку — это скромность подлинного поэта. Очень хорошие стихи!
Грустная жизнь
В двадцать