Глава 31

Даль излечивает от страха

Благодаря необыкновенной изобретательности и пробивной силе Г. П. Алференко у Фонда социальных изобретений появился счет в банке. Была написана и новая статья. Через две недели после ее публикации редакция получила 15 тысяч писем. Фонд придумал Всесоюзный банк идей. «Комсомолка» стала публиковать проекты. Г. Н. Селезнёв настойчиво требовал от Лепского и Алференко публикаций обо всём этом в газете.

Но многие новые проекты затрагивали непосредственно редакцию «Комсомольской правды». Например, такие разные, как «Роды в воде», «Открытие Берингова пролива» и «Аляска». А это было уже небезопасно.

Однажды в редакции появились неожиданные люди с Гавайских островов и странные люди из Москвы. Они объявили, что им нужно самое большое помещение. «И что это будет?» — поинтересовался редакционный народ. «Роды под водой. Рожать будем в вашей редакции». — «Кто будет рожать?!» — «Наши советские женщины. А на Гавайских островах разные группы сумасшедших будут смотреть это по телевидению и тоже показывать необычное. Что именно, мы еще не знаем, это сюрприз».

Ой!.. Ну, священный для всех Голубой зал решили не трогать. Водный роддом развернули в большом по площади отделе сельской молодежи, тем более что от него было недалеко до туалета. От одного из водопроводных кранов этого заведения протянули к сельскому отделу шланг для наполнения водой бассейна. Разложили бассейн. Рассказывает Геннадий Алференко:

— Представь себе мои ощущения. Редкий случай: сегодня Селезнёв сам ведет номер, будет у себя в кабинете вечером. Лепский говорит: «А пропуска?! Как ты всех гостей пропустишь?»

Вдруг звонок Лепскому снизу: «Тут к вам люди голые, детей до потолка кидают, мужики по пояс обнажены, бабы грудью кормят младенцев. И дети голые ходят, писают везде».

Лепский говорит мне: «Гена, срочно спускайся вниз, к милиционеру». Я спускаюсь. Прибыла группа поддержки — человек 35, это у которых дети уже родились под водой. Я в ужасе смотрю. Говорю охраннику: «Давайте срочно пропускать. Пока мы пропуска будем выписывать, они вам тут всё обо…ут». Потому что вижу, что один ребенок залез на какой-то крючок и сверху писает в журнал учета этому милиционеру.

Он срочно пропускает всех. Пока лифт загружали, пока поднялись на шестой этаж, развернули тот бассейн и включили Гавайские острова — заходит Селезнёв. В это время одну женщину уже раздели, за ноги и за руки тащат в бассейн. А рядом сидят запасные беременные.

Селезнёв как ни в чем не бывало внимательно смотрит. Потом смотрит на меня. Я отстраненно смотрю на бассейн. Селезнёв говорит: «Зайди ко мне». Мы идем по коридору. Он молчит, и я молчу.

Входим в кабинет. Он медленно говорит: «Скажи, что там происходит? Мне уже звонили из КГБ». Я ему рассказываю. «Кто приехал?» — спрашивает он. «Это главный врач государственного роддома» и называю фамилию. «Ты знаешь, что он аферист?»

Я отвечаю: «Ну, они все умные люди… Неожиданные методики…» — «И что, ты поддерживаешь?» Я говорю: «Они не социальные изобретатели, это просто сумасшедшие». — «А, так всё-таки сумасшедшие? Лепский знает?» — «Знает». — «Только не пишите, что кто-то в редакции родил кого-то. Слушай, а может, не надо, чтобы она родила у нас?»

Мне удалось сделать так, чтобы наша гостья разродилась не здесь. Сеанс связи с Гавайями разрешили, всё получилось красиво. Но ребенок потом, через несколько часов, родился всё-таки в роддоме.

— А еще и открытие Берингова пролива! — продолжает Геннадий Петрович. — Сталин в 1949 году его закрыл. Эскимосы из Сибири и с Аляски не могли общаться друг с другом. Раньше они преодолевали расстояние между островами Малый Диомид (американский остров Крузенштерна) и Большой Диомид (наш остров Ратманова) на лодке, это примерно четыре километра. А потом, после запрета Сталина, чукчам приходилось три дня из одного конца в другой лететь. Сначала в бухту Провидения спуститься, из Провидения в Москву, из Москвы лететь в Нью-Йорк, из Нью-Йорка на Аляску. Кругосветное путешествие, и сколько на него денег надо! А так — пара морских миль на лодке.

Мы открыли Берингов пролив. Безвизовое общение сделали. Был подписан документ об открытии воздушного сообщения Хабаровск — Владивосток — Петропавловск-Камчатский — Анкоридж — Сан-Франциско. Прямое воздушное сообщение!

А еще мы оказали помощь замечательному нашему Пескову Василию Михайловичу. Он очень хотел попасть на Аляску, книгу написать, что в конце концов и получилось. Мы помогли ему издать эту книгу. В предисловии он даже благодарит наш фонд и меня. Более того. Песков пригласил в СССР американца, он написал о Камчатке, мы помогли и американцу.

Кроме этого, Г. П. Алференко и его Фонд социальных изобретений создали Фонд Союза ветеранов Афганистана, помогли Владимиру Ворошилову учредить Международную ассоциацию клуба «Что? Где? Когда?», Вадиму Покровскому — ассоциацию «АнтиСПИД», был учрежден Клуб карикатуристов с правом юридического лица, а еще был создан Центр социально-экономических инициатив Владимира Сунгоркина и десятки, десятки других новых организаций.

— Это было социальное обновление во всём мире! — считает Алференко. — Выстроились телемосты, Владимир Познер до сих пор нам за эту идею благодарен. Это 1987 год. И в Америке был создан Фонд социальных изобретений. Открыли офис на Аляске. Было ощущение, что всё стронулось с места. Столько путешествий, встреч, встречных поездок, автопробегов, авиаперелетов не было никогда. И всё это Геннадий Николаевич делал, хотя ему было столько предупреждающих звонков… Какие риски! Что могло случиться! Но таков был масштаб личности Селезнёва.

— Ну и твоей к тому же, Гена.

— Спасибо, конечно, но без Селезнёва эти проекты не прошли бы! Не было бы такого мощного прецедента.

Селезнёв меня еще до всех этих свершений попросил: «Пока твой фонд раскачивается, счета нет, устава нет, давай помогай Василию Михайловичу». Песков как раз создавал Фонд помощи зоопаркам. Не получалось у него. Я проконсультировал Пескова. Спросил его: «Кто ваш друг там, повыше?» — «Рыжков Николай Иванович» — «Звоните ему».

Рыжков пригласил нас на заседание правительства СССР. Всё расписал, кому помочь. И Фонд помощи зоопаркам был создан через неделю. Песков мне говорил: «Тебя посадят! Но животным помогать надо. Людям — сложнее. Они будут жаловаться на тебя, скажут, что ты деньги украл. И никто тебе спасибо не скажет. А животные будут благодарить тебя».

…Мы, журналисты «Комсомолки», т. е. люди, которые практически каждый день встречались с разными новыми собеседниками и должны были мгновенно, интуитивно понимать, что за человек перед тобой и как с ним разговаривать, перед Алференко останавливались в недоумении. Потому что такие активные, сверхсовременно работавшие люди, в общем, редко попадались нам в командировках, да и